– Я перво-наперво хочу знать вот что – вы на сколько метите меня обставить? – зареготал он, хлопая себя по коленке. Наделал шуму в меру сил, потом утих, слегка пристыженно, и отрезал себе кус табаку. Мистер Хелтон, уставясь в пространство между сараем и фруктовыми деревьями, тем временем, казалось, спал с открытыми глазами.
– Я – хороший работник, – глухо, как из могилы, сказал мистер Хелтон. – Получаю доллар в день.
Мистер Томпсон до того опешил, что позабыл снова расхохотаться во все горло, а когда спохватился, от этого уже было мало проку.
– Хо-хо! – надсаживался он. – Да я за доллар в день самолично подамся внаймы. Это где же такое за работу платят доллар в день?
– В Северной Дакоте, на пшеничных полях, – сказал мистер Хелтон, и хоть бы усмехнулся.
Мистер Томпсон перестал веселиться.
– Да, здесь вам не пшеничное поле, оно конечно. Здесь у нас будет скорей молочная ферма, – проговорил он виновато. – У супруги у моей больно лежала душа к молочному хозяйству, коров обихаживать, телят, я ее и уважил. И дал маху, – сказал он. – Все равно приходится хозяйничать почитай что в одиночку. Супруга у меня не особо крепкого здоровья. Взять, к примеру, сегодня – хворает. Все эти дни перемогалась. Кой-чего мы здесь садим себе к столу, под кукурузой есть участок, есть фруктовые деревья, поросят сколько-то держим, курей, но первая у нас статья дохода – коровы. И признаюсь я вам, как мужчина мужчине, никакого от них дохода нет. Не могу я платить вам доллар в день лишь по той причине, что хозяйство мне просто-напросто не приносит таких денег. Да, уважаемый, не на доллар мы в день перебиваемся, а куда поменьше, я бы сказал, если все прикинуть на круг. Теперь что же, тем нигерам двум я платил семь долларов в месяц, по три пятьдесят на рыло, но скажу вам так – один мало-мальски сносный белый, по мне, в любой день и час стоит целого выводка нигеров, так что положу я вам семь долларов, столуетесь вместе с нами, и обращаться с вами будут, по присловью, как с белым человеком…
– Ладно, – сказал мистер Хелтон. – Согласен.
– Ну что же, стало быть, выходит, по рукам – так, что ли? – Мистер Томпсон вскочил, словно вспомнил вдруг про важное дело. – Вы тогда становитесь вот сюда к маслобойке, покачайте ее маленько, ага, а я покуда смотаюсь в город кой по каким делишкам. Совсем возможности не было отлучиться всю неделю. Как быть с маслом, когда собьется, это вы небось знаете?
– Знаю, – не повернув головы, сказал мистер Хелтон. – Я умею обходиться с маслом. – У него был странный, тягучий голос, и, даже когда он говорил всего два слова, голос у него медлительно вихлялся вверх и вниз и ударение приходилось не туда, куда надо. Мистера Томпсона разбирало любопытство, из каких же чужих краев мистер Хелтон родом.
– Так где бишь это вы работали раньше? – спросил он, как если бы предполагал, что мистер Хелтон начнет противоречить сам себе.
– В Северной Дакоте, – сказал мистер Хелтон.
– Что ж, всякое место на свой манер не худо, коль пообвыкнуть, – великодушно признал мистер Томпсон. – Вы-то сами родом нездешний, правильно?
– Я – швед, – сказал мистер Хелтон, принимаясь раскачивать маслобойку.
Мистер Томпсон густо хохотнул, точно при нем первый раз в жизни отпустили такую славную шутку.
– Вот это да, чтоб я пропал! – объявил он громогласно. – Швед! Ну что же, но одного боюсь, не заскучать бы вам у нас. Что-то не попадались мне шведы в нашей местности.
– Ничего, – сказал мистер Хелтон. И продолжал раскачивать маслобойку так, словно работал на ферме уже который год.
– Правду сказать, если на то пошло, я до вас живого шведа в глаза не видал.
– Это ничего, – сказал мистер Хелтон.
Мистер Томпсон вошел в залу, где, опустив зеленые шторы, прилегла миссис Томпсон. Глаза у нее были накрыты влажной тряпицей, на столе рядом стоял тазик с водой. При стуке мистертомпсоновых башмаков она отняла тряпицу и сказала:
– Что там за шум во дворе? Кто это?
– Малый у меня там один, сказался шведом, масло, сказал, умеет делать, – отвечал мистер Томпсон.
– Хорошо бы и вправду, – сказала миссис Томпсон. – Потому что голова у меня, гляжу, не пройдет никогда.
– Ты, главное, не беспокойся, – сказал мистер Томпсон. – Чересчур ты много волнуешься. А я, знаешь, снарядился в город, запасусь кой-каким провиантом.
– Вы только не задерживайтесь, мистер Томпсон, – сказала миссис Томпсон. – Не заверните ненароком в гостиницу. – Речь шла о трактире, у владельца заведения, помимо прочего, наверху сдавались комнаты.