...Он ехал в тот день на Магадан. Погода стояла ясная, зимник прочный. Напарник дремал рядом. На Яблоневом перевале дорожники, видать, плохо посыпали подъем, и тяжелую машину понесло под уклон.
— Пашка, прыгай из машины! — только и успел крикнуть Маркевич напарнику. Тот из кабины в кузов — там всегда бревно наготове. Одним махом его — под колеса. Чудом удержались.
В другой раз — это давненько было, на Хандыгской трассе. Тоже вот так потянуло юзом, а тут еще дверную ручку заело. Повис на дифере, а под машиной обрыв метров триста. Только хочет дверцу открыть, а машину клонит правым бортом в пропасть. Так и сидел в пятидесятиградусный мороз, весь в поту от страха, боясь пошевелиться, пока попутка не подошла.
Тридцать три
Петляет по склону дорога, ползет все вверх и вверх, на перевал. Отсюда внизу, в долине речка уже тонкой ниткой смотрится, а подъему кажется конца-края не видать. Долго не оседает пыль от встречных машин. По зимнику легче: ни этой жары, ни пыли, Наст прочный, накатанный, что твой асфальт. Хотя тоже как сказать. Мороз под пятьдесят, и, если баллон полетел — хоть плачь. Камеру неосторожно на снег бросишь — в куски как стекло разлетится. А если пурга, да еще с морозом, собьются машины в кучу и кукуют на трассе сутками.
Года три назад уезжал с Колымы старый друг Маркевича Алексеенко Дмитрий Дмитриевич. Водителем работал, диспетчером на зимнике, последнее время начальником грузовой станции в Аркагалыке.
— Чего это ты схватился? — допытывался Маркевич. — Начальником полегче, чем водителем.
— Да жена, понимаешь, жмет.
— Не пожалеешь?
— Так в Житомир же еду. Это тебе не Колыма.
Теперь письма пишет: черт меня, мол, дернул уезжать. Три года прошло — не могу без Аркагалыка. Водителем бы вернулся, жена не пускает... Ох уж эти жены!..
Маркевич одолел перевал и спустился в долину. У светлой быстрой речки стояли дорожники: вагончик, рядом — скрепер, бульдозер. Съехал с трассы, подошел, поздоровался.
— Ну, мужики, что ж вы дорогу-то не поливаете — пыль не продохнешь, за двести километров два баллона полетело.
— Это ты к начальству. Вот там.
Познакомились. Тридцатилетний Роман Лиев, заместитель главного инженера Дебинского дорожно-ремонтного управления, приехал в колонну.
— Ну и что ж ты тут увидел? — завелся с полуоборота Маркевич.
— А ты чего это так? — опешил Лиев.
— Так машины же гробим почем зря на твоей дороге.
У них хватило ума и выдержки поговорить все-таки спокойно. И чем больше слушал Маркевич Лиева, тем меньше хотелось ему ругаться. В самом деле: надо войти и в их положение. У них участок в 228 километров трассы от Гербинского до Бурхалинского перевала, а техники — раз-два и обчелся, запчастей нет. Работать надо в две смены, а людей не хватает, нет жилья.
— Ты знаешь сколько в сутки машин проходит?
— Ну...
— Вчера, например, ровно тысяча. Ребята из сил выбиваются, чтоб поправить самые разбитые места.
Потом они сидели у костерка, пили традиционный колымский чай.
— Сам-то откуда? — поинтересовался Маркевич.
— С Кубани.
— Не тянет обратно?
Лиев устало улыбнулся:
— Ну, а тут кто будет?
Когда прощались, Лиев сказал:
— Ты уж извини за дорогу, браток.
Что ему мог ответить водитель?
Километров через семьдесят он увидел еще один вагончик в распадке. Тут два месяца назад начали строить новый мост. Остановился.
— У вас тут, видать, еще и конь не валялся?
Сидели, говорили. За два месяца сделали бы этот мост. Мастера отменные Николай Тимашевский да Геннадий Голубятников, оба из Донбасса. Сделали опалубку — бетона нет. Привезли плиты — нет крана. Вторую неделю сидят без дела.
— Начальство надо теребить, а вы тут рыбку ловите. — Маркевич покосился на торчавшую над водой удочку.
— Думаешь, отдыхаем тут? — обозлился Голубятников. — Мы вон дизель перебрали. Что можно своими руками — то сделаем. А начальство теребим, да что оно родит тебе этот бетон, ежели его не хватает?
— Ладно, не гони волну, — смягчился Маркевич.
Он вдруг вспомнил про Лиева и добавил: — Я на обратном пути заеду к вашему начальству, есть тут у меня один знакомый. — И совсем неожиданно спросил: —У вас как с продуктами?
— Да не очень.
Маркевич достал два копченых палтуса — поделился.
Он отъехал от них уже далеко и вдруг вспомнил — какое же сегодня число. Мать честная, а ведь он ровно тридцать три года назад впервые проезжал по этой трассе: такое же жаркое стояло лето, синела тайга на сопках и такая же великая пыль висела по трассе. Так что ж это так плохо мы за ней смотрим?