Мы проговорили с бортпроводницей Валей Даниловой всю долгую поднебесную ночь...
Он ждал ее третий день и был зол, как сатана. Оснований для этого, на его взгляд, было множество. Во-первых, не терпелось сообщить жене, что решился вопрос о переходе на МИ-8, во-вторых — последний день идет фильм, который они никак не соберутся посмотреть, в-третьих... Да и вообще он попросту соскучился по ней, ну и еще ряд обстоятельств.
Не везло с самого начала, Задул ветер, а это значит — Чайбуха закроется надолго. Глянул на градусник за окном: 42 ниже нуля. Этого еще недоставало. Принялся готовить любимое блюдо Вали — мясо по-певекски, (Когда я попросил после Валю сообщить рецепт, она объяснила: «Это просто мясо, пожаренное Андреем»). Так вот, по рассеянности он всыпал в мясо горсть перца вместо хмели-сунели. Пришлось все начинать заново...
На исходе первого дня ожидания позвонила подруга Вали старшая бортпроводница отряда Галина:
— Ну что, пропадаешь?
— Да заждался. Мне самому в рейс через два дня.
— Что делать: погода какая, сам видишь. Говорят, они на мысе Шмидта сидят.
«Это надолго», — обреченно вздохнул Андрей. Вечером следующего дня в диспетчерской ему сказали:
— Сидят в Бухте Провидения.
Он совсем упал духом. Значит, крепко застряли. Ему завтра в рейс, а Вале через три дня в ледовую разведку, это дней на десять, не меньше.
Вечером, когда он совсем потерял надежду дождаться жену, вдруг позвонили. Он ринулся к двери. В коридоре стоял взъерошенный человек, в занесенном снегом треухе:
— Здравствуйте, я к вам, — прямо с порога начал он. — Черт знает что делается — никто ни за что не хочет отвечать.
— Не понял...
— Я насчет труб.
— Каких труб?
— Трубы перемерзли. Слесаря два дня жду.
— А я причем?
— Депутат райсовета может повлиять на бытовое обслуживание.
— Я не депутат. Это жена у меня депутат. Но она на работе.
Из дверей выглядывали любопытные соседи. Человек поправил отпотевшие очки и продолжал:
— Что же делать? Может, у вас знакомый слесарь есть? Недавно здесь, никого не знаю.
— Прямо не знаю, чем помочь...
Когда тот ушел, Андрей подумал о жене: вечно она с этими депутатскими делами, прямо как проходной двор. А мужику в самом деле помочь надо бы, новый человек в городе... Пойти поискать слесаря?..
И настал третий день. Ветер начал стихать. Позвонил второй пилот, спросил:
— Собираешься?
— Да уже почти готов. Вальку вот, наверное, не дождусь.
Они встретились с женой прямо на летном поле. Самолет заруливал на стоянку, а Андрей бежал к своему вертолету.
— Я только на день в Сеймчан! — крикнул он на ходу. — Может, там встретимся?
К вечеру ветер совсем стих, мороз спал. Соседка по квартире сообщила Вале:
— Тут опять Андрея донимали по твоим депутатским делам.
Она сидела одна, смотрела за окно и с удовольствием ела мясо по-певекски. Правда, Андрей по рассеянности опять положил вместо хмели-сунели горсть молотого перца...
Стюардесса — это прекрасно. Прямо сердце радуется, когда видишь, как они идут длинноногие, красивые, изящные, веселые. И впрямь — женщины с неба. Вот такой и себя представляла в будущем Валя Данилова десять лет назад. Отец ее, всю жизнь проработавший на железной дороге, к авиации относился ревниво, и потому Валю отговаривал:
— На земле оно надежней. Рельсы, они тебя на правильный путь выведут.
Валя эти слова вспомнила года три спустя. Она уже летала тогда бортпроводницей на линии Новосибирск — Владивосток. Ей нравились аэродромы с их сутолокой, суматошные пассажиры, озабоченные командированные, предлагающие наперебой руку и сердце, подтянутые, сосредоточенные летчики, в каждом из которых ей виделся Экзюпери. Нет, она не жалела, что пошла сюда работать.
В тот день они засели в Иркутске. Наконец, дали погоду. Взлетели, и Валя успела сообщить информацию в микрофон, разнесла конфеты и вдруг увидела, как дымится левый двигатель. Она перехватила взгляд девчушки, с ужасом глядевшей на бьющееся пламя, и больше уже ничего не думала. Ходила между кресел и машинально повторяла, улыбаясь при этом: