Он прошелся по комнате, огляделся и, подойдя к подоконнику, смахнул рукавом собравшийся на нем тонкий слой пыли. А потом быстрым шагом направился к выходу, постаравшись пройти как можно дальше от кровати, чтобы даже случайно не зацепить простыню и не увидеть скрытого под нею лица. Он никогда не боялся мертвых: он просто хорошо помнил похороны отца, после которых ему уже не удавалось вспоминать о нем, как о живом человеке — любая мысль о Йенсе Амундсене с тех пор вызывала у него в памяти только мертвое тело в гробу. И он не хотел, чтобы с воспоминаниями о матери произошло то же самое.
Первым делом Руал написал обо всем братьям и поехал на почту, чтобы отослать им письма. Потом, посчитав, что от причитающих соседок вряд ли будет какой-нибудь толк, отправился в похоронную контору и провел там довольно много времени, договариваясь с гробовщиком обо всем необходимом — в какой-то момент он даже поймал себя на том, что торгуется, требуя организовать как можно более скромные похороны. Это его немного удивило, но он не отступил и не поддался на уговоры похоронных дел мастера "сделать все в лучшем виде". Денег на пышную церемонию у Амундсенов действительно могло не хватить, но это была не единственная причина: кроме всего прочего, Руал просто не понимал, для чего нужны все эти дорогие гробы, охапки цветов и музыка. Матери все это было уже не нужно, ей было все равно, да к тому же она и при жизни не особо любила бывать в центре внимания.
Из всех старших братьев Руала на отпевание и на похороны приехал только Леон — двое других в эти дни разъезжали по городам и странам и не смогли получить его письма вовремя. Да и Леон о ждавшем его письме из Христиании узнал случайно и едва успел вернуться домой к назначенному дню. Руал был очень рад его видеть, но говорили братья почти исключительно о делах: Леон Амундсен, уже несколько лет занимавшийся торговлей и посредничеством, с легкостью разобрался с оставшимися после матери счетами и терпеливо растолковал младшему брату, что надо оплатить в первую очередь и как вообще вести семейный бюджет дальше. Впрочем, младший Амундсен оказался сообразительным учеником и быстро понял, что от него требуется, чем несказанно удивил старшего брата.
— Я-то думал, у тебя одни льдины и белые медведи в голове! — с уважением объявил ему Леон. — А ты, оказывается, уже вырос и стал взрослым. Молодец, Руал, я тобой горжусь! Сколько тебе еще учиться?
— Уже не долго, — уклончиво ответил Руал, но Леон, слишком занятый мыслями о семейных, а также о своих собственных делах, не заметил прозвучавшей в словах брата неуверенности.
Леон уехал на следующее утро после похорон. Проводив его, Руал не стал возвращаться домой, а прямо с вокзала поехал в университет. Ему повезло — декан медицинского факультета был на месте и согласился принять молодого посетителя.
— Примите мои соболезнования, — заговорил он, жестом предлагая Амундсену сесть. — Если вы решите на время прервать учебу и в следующем году продолжить ее с теперешним вторым курсом, я не буду возражать. Вам сейчас не помешает как следует отдохнуть.
— Извините, — нетерпеливо перебил его студент, — но я пришел сообщить вам о другом. Я хочу вообще уйти из университета.
Декан ответил ему слегка удивленным взглядом, однако выражение его лица говорило о том, что он ожидал такого решения и, в целом, относится к нему с одобрением.
— Подумайте хорошенько, — попытался он все же отговорить нерадивого студента от поспешных шагов. — Вы уже проучились почти три года, и ваши успехи…
— Мои успехи более, чем посредственны, — невесело усмехнулся Руал. — Мне очень жаль, но теперь я могу сказать совершенно точно: хорошего медика из меня не получится. А плохие врачи никому не нужны, ведь верно?
— Да, безусловно… — задумчиво проговорил декан. — Но вы все-таки могли бы доучиться, чтобы хотя бы просто иметь высшее образование.
— А зачем мне образование, которым я никогда не воспользуюсь? — несколько раздраженно отозвался молодой человек. Декан нахмурился, но, сам не зная, почему, не стал делать этому нахальному юноше никаких замечаний.
— Тоже верно, — согласился он с Руалом. — Но что же вы тогда намерены делать?
— Для начала запишусь в армию — я в любом случае должен отслужить, — ответил Амундсен. — А дальше — посмотрим.