Острожных Дарья
ДЕТИ ВИТАЕ-РАН-2
БЕЛЫЙ КРАЙ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Пролог
Узкие стрельчатые окна выстраивались в ряд. Их проемы украшали каменные переплеты в виде паутины, а ячейки заполняли красные и зеленые стекла. Те вбирали в себя солнечный свет и горели, однако в спальню пропускали лишь блеклые лучи. Они озаряли каменный пол и кровать с толстыми ножками, переходящими в каркас. Напротив ложа стояла металлическая ванна, наполненная искрящейся водой. От нее исходил пар и горьковатый дымчато-лесной запах ветивера — любимого масла юной девы, сидевшей внутри.
Она казалась не старше четырнадцати лет, а пухлые губы и вздернутый нос придавали лицу детское выражение. Под румянцем на щеках виднелась россыпь веснушек, едва заметных и будто украденных у зеркальной глади мокрых волос цвета гречишного меда.
Локоны облепили шею и грудь, куда их перекинула служанка, массировавшая спину девы. Это была стройная женщина в темно-серой юбке и таком же жилете. Круглый вырез показывал короткий стоячий воротник, а из проймы вырывались широкие рукава белой нижней рубашки, закатанные до локтей. Ее фигура казалась моложавой, но истинный возраст выдавали седые локоны в русых волосах и дряблая кожа на лице.
Вдруг тишину разрушил звонкий стук: в комнату ворвалась девушка в такой же серой одежде прислуги, но в накрахмаленном чепчике. Тяжело дыша, она торопливо поклонилась и уставилась на деву, пританцовывая от нетерпения.
— Да говори уже, — буркнула женщина, опасаясь, что та сейчас лопнет.
— Ваш отец приехал!
— И что? — Дева лениво открыла карие глаза.
— С ним лорд Гайди…
Едва служанка замолчала, как она рванулась вперед и застыла, прислушиваясь к плеску воды, бьющейся об пол.
— Вэлли! — закричала она. — Платье!
— Которое, госпожа?
— Все! Доставай все! Кэйа, скорее!
— Ой, вы-то чего суетитесь? — Женщина уже брела к деревянному сундуку у кровати. — Не по вашу душеньку он здесь.
Открыв его, она достала белую простыню и взмахнула руками, заставляя ткань с шумом развернуться.
— А по чью же?! — Дева встала в ванне и топнула ногой. — Ведь он — мой жених, и отец наконец-то решил нас познакомить!
— Предупредил бы, если б решил. Скорее всего, он ради дел его привез. — Снисходительно улыбаясь, женщина подошла и укутала свою госпожу.
— Вэлли! Вэлли! — Та не слушала и визжала, как пойманный мышонок. Служанка немедленно выскочила из-за ее спины, нагруженная разноцветными тканями. — Беги к матушке. Если ее нет, то возьми духи и какие-нибудь украшения!
— Вам по возрасту не положено, — заметила Кэйа.
— Беги, чего встала! И что, что не положено? Жених меня первый раз видеть будет, и я должна быть красивой, — дождавшись стука двери, госпожа улыбнулась и покраснела, — надеюсь, он в меня влюбится.
— Ишь ты, — женщина хохотнула, старательно вытирая худую фигуру с прямыми бедрами и маленькой грудью, — жених-то, судя по слухам, вдвое старше.
— И что?
— Эх… да ничего. — Вот как объяснить девчушке, что проблема тут не в красоте и маминых драгоценностях?
Скоро прибежала Вэлли, держа малахитовый ларец и пузырёк из темно-зелёного стекла. На радостях дева перемерила все свои платья, но они делали ее то маленькой, то невзрачной, то были недостаточно изящными. К тому же зеркало казалось слишком крохотным, и она заставила служанок принести другое: чуть больше метра в длину, заключённое в резную раму. Но и оно не показало ничего нового.
Дева металась от сундука к сундуку, крича что-то о криворуких портных и дурных советах. Иногда она затихала, красная, и, поджимая губы, вновь начинала голосить, когда Кэйа отпускала очередное замечание.
— Наденьте это, — в который раз советовала Вэлли, протягивая шелестящую ткань небесно-голубого цвета, — вы в нем такая милая, как облако.
— Правда? — Дева с недоверием посмотрела на серебристые розы и листья, украшавшие одежду. — Но оно бесформенное… груди совсем не видно.
— Так ее и в других не видно, потому что нет, — беззлобно заметила Кэйа.
— Ну перестать! — Рот госпожи искривился, но она сдержалась и выхватила платье.
У него были узкие рукава, выглядывающие из-под полосок ткани, пришитых к пройме сверху. Они тянулись до колен и заканчивались острым уголком, в отличие от шлейфа, имевшего форму полукруга. Спереди наряд обтягивал и распахивался под грудью, обнажая свободную нижнюю рубаху.
В силу юности деве не требовалось убирать волосы в причёску, поэтому она велела собрать на висках пряди и закрепить их сзади. А после осторожно взялась за ларец: украшения ей также не полагались, потому вызывали трепет.