Я знал это, но все равно щурился и выглядывал подвох. Зачем? Хотелось же все прекратить. Действительно хотелось, но умирать было страшно. Снова будет пустота и непонимание, снова склеп, пока мое тело не уничтожат.
За валуном никого не оказалось, но обрадоваться не получилось — я ощутил чужое присутствие. Это был Калсан, и сомневаться нечего. Ауру такой силы трудно различить, ощущалась мощь, как гром, когда даже воздух вибрирует. Но было и что-то еще. Что-то теплое, чистое, как ласковые лучи утреннего солнца.
Странно, не мог Калсан излучать такое. Людские чародеи источали только холодную силу духов, что их окружали. Все ласковое, живое и теплое исходило от эльфов и оборотней, те ворожили с помощью богов. Я щурился и прислушивался к себе, иногда бросал это занятие и просто слушал, но не различал ни шагов, ни разговоров. Калсан явился один. Наверняка обвешался амулетами, отсюда и странности.
Наконец показался и сам глава. Он стоял на земле и лениво гладил морду коня. Темнота мешала все рассмотреть, но он явно вырядился то ли в длинную накидку, то ли в сутану. И наверняка в красную — казалось бы, перед кем чиниться? Подозреваю, что Калсан просто упивался своим статусом. Он всегда был религиозным фанатиком и стал идеальным кандидатом на роль духовного наставника страны. Но любовь к богам и непоколебимая вера в их волю мешала ему понять простые истины. Умноженное на честолюбие и коварство, это качество делало Калсана опасным. Когда он возглавил магистрат, я испугался того, что он натворит от имени богов.
— Как тебе мое представление? — спросил глава, когда я приблизился.
Он не повернулся, продолжая гладить коня. Мы будто минуту назад расстались, и не было подозрительного визита с Еленой, обмана и его духов, что лазали по замку, не было вооруженных людей за холмом. Злиться не хотелось — боги, я так тосковал! Чувства к Калсану не имели названия, напоминали первую любовь. Непотребства между нами не возникало, но такое сравнение казалось лучшим. Он столько показал мне и научил жить в виде духа, скованного вечно голодным телом. После всей поддержки, дружбы и радости не выходило просто возненавидеть его.
— Мы все гадали, к чему такой размах? То ли ты хотел уж наверняка приманить сюда все наши силы, то ли отвлекал внимание, — ответил я и спешился. — А ты лишь хотел заставить нас действовать быстро и необдуманно. Наслал на лазутчиков иллюзии?
Калсан улыбнулся. Его лицо скрывали волосы и тьма, но это чувствовалось, как и состояние Елены. Хотя с ней не требовались чары — она так смотрела на меня, так смущалась простых касаний. Нет, довольно! Отвлекаться нельзя, Калсан что-то задумал, и я не был уверен в безопасности Стефана и Елены. При мысли о них в груди тянуло, и не стоило показывать этого.
— Надеюсь, мы правильно сыграли свои роли? — спросил я.
— Да, — сказал Калсан и повернулся ко мне.
Короткий ответ, донельзя радушная улыбка — не к добру это. Так и тянуло взяться за меч, но рано.
— И что же ты задумал? Даже если твои люди уже на пути в замок, то я прибуду туда быстрее, ведь ты не знаешь тайных троп. Собираешься похитить меня?
— Нэмьер… — Калсан покачал головой и закусил губу. Медлил, негодяй, наверняка готовился обрушить на меня жуткое откровение. Или у него как раз не было козыря в рукаве — неизвестность изводила! — А как тебе мой подарок?
— Подарок?
— Елена.
Калсан прищурился, и улыбка почти сползла с его лица. Я не собирался отвечать, пусть играет, если хочет.
— Она очаровательная, по-своему. И несдержанна, тебе ведь это понравилось? После стольких лет в окружении холодных статуй, я прав?
— К чему ты клонишь?
— Не притворяйся. Ты заметил ее особенности и наверняка размышлял, как можно их использовать.
Я сжал кулаки, и тишину прорезал скрип кожаных перчаток. Калсан заметил это и победоносно ухмыльнулся. Обычно наши споры радовали, но сейчас захотелось ударить его за глупые игры.
— Говори яснее.
— Брось, Нэмьер. Мы ведь уже пытались ослабить твое влияние с помощью чародеев…
— Я не стану никого принуждать!..
— И не нужно! — Калсан заговорил вкрадчиво. — Чародеи сбегали, потому что ты забирал их силу, и они не могли ворожить. Елена же связана с миром мертвых, он подпитывает ее, как и их, но свои силы она не расходует. Их слишком мало для чар, но может хватить на то, чтобы кормить тебя.
— Не забывай о Стефане.
Имя брата повторилось в голове. Налетел ветер, и сердце быстро забилось. Что-то происходило, стало трудно дышать, чувствовалась опасность, тоска… столько всего, что мысли исчезли. И Калсан встрепенулся, стал озираться, прислушиваться.