Калсан улыбался и смотрел на меня с любопытством, как на дрессированную зверюшку. Наверное, я что-то делала не так, ведь позабыла манеры за столько лет. Калсан — второй человек в государстве, он мог все и гордился этим, судя по расправленным плечам и гордым шагам. Мне и стоять-то рядом было неуютно, а тайная встреча, наедине, в окружении темноты и слуг, караулящих покой… казалось, что я даже дышу неправильно.
Вдруг чародей снова засмеялся, но по-доброму, как папа, когда бывал в хорошем настроении.
— Простите, не знаю, с чего начать, — сказал он, — предложение весьма… экстравагантное.
Последнее слово должно было смущать, но меня заботил только смягчившийся взгляд чародея. Он оперся о стену и стал выглядеть обычным человеком в компании старого друга. Ни за что не поверю, что старик и политик не мог найти слов. Неужели это был спектакль, чтобы успокоить меня?
— Говорите прямо, мое обычное окружение не тратит время на высокие речи. — Я решила подыграть и изобразить доверие.
Калсан ласково улыбнулся, и перестал казаться страшным. Надменность исчезла, и мне даже стало уютно — вот хитрец! Наверняка знал, как тяжело мне среди помпезной толпы, и решил пригреть.
— Что вы знаете об Ашвейне? — спросил чародей.
— О Белом крае? — Я улыбнулась, решив, что он продолжал играть.
Однако Калсан прищурился, и во взгляде появилась настороженность. Он явно ждал ответа, и пришлось добавить:
— Это же сказка, которой пугают плаксивых детей.
— Расскажите.
Не знаю почему, но я ощущала себя глупо. Вдруг мы не поняли друг друга, и речь не о той сказке? Тогда зачем пересказывать ее?
— Жил-был лорд Ашвейн, он справедливо правил своими землями, пока смерть не забрала его сына. — Я задумалась, пытаясь вспомнить, что еще там было, но не могла. — Лорд впал в отчаяние, и боль его была так велика, что когда на землю упали его слезы, все вокруг замерзло. Погибли растения и скот, за ними люди. Мораль в том, что отчаяние способно погубить не только страдальца, но и всех вокруг.
Я закусила губу, жалея о сказанном: не очень напоминало детскую сказку, но родители запрещали нянькам рассказывать ее. Не удивительно, что все забылось.
На счастье, Калсан усмехнулся и задумчиво посмотрел на свои руки. Только тогда стало заметно, что под мышкой он держал толстую книгу.
— Воистину, самые красивые сказки рождаются из правды. В чародействе даже есть заклинание «слеза Ашвейна», название наверняка навеяно этой историей.
— Из правды? Вы хотите сказать, что…
— Да. — Маг резко посмотрел на меня. — Ашвейн, или, если угодно, Белый край, существует на самом деле. Даже лорд из сказки жил когда-то.
Его слова повторялись эхом и колотили по ушам. Я представила карту, но отыскать на ней эту территорию не могла, и чувствовала себя полной идиоткой.
— Не старайтесь вспомнить, леди Елена, Ашвейна нет на карте. Старики еще могут рассказать о нем, а вот молодое поколение вряд ли что-то знает.
— Нет на карте? Ашвейн отделился от нас?
Когда-то жившие у границы лорды отвергли власть короля и провозгласили себя князьями. Некоторых удалось вернуть силой, с тех пор земли лордов Ильмисара стали раздробленными и разбросанными по всей стране, чтобы они не могли так просто отгородиться.
В ответ Калсан скривился, будто ему в глаза светило солнце.
— Формально нет, это все еще территория Ильмисара, но Ашвейн живет обособленно, как прочие княжества. Поэтому можно сказать, что он от нас отделился.
Он напоминал целителя, который пытался объяснить больному что-то очень сложное. Я верила, но чувствовала подвох — зачем убирать с карт Белый край? И зачем мне это знать?
— История путаная, — объяснял маг, глядя в окно. — Это произошло почти три поколения назад, когда лорд потерял своего наследника. Он был убит горем, возможно, что и обезумел. Ашвейн стремительно изолировался, а короля Ильмисара больше заботили обострившиеся отношения с Викнатором. Все боялись, что они нападут на нас, армию отправили на границу. Вопросом Ашвейна попросту не занимались. В следующем поколении его пытались вернуть, но Белый край набрал силу и армию…
Он осекся, а через мгновение улыбнулся и посмотрел на меня.
— Весьма скучная история, думаю, политические подробности ни к чему.
Я кивнула, с трудом выныривая из забытья. Белый край, страдающий лорд, «слеза Ашвейна» — от последнего не стоило ждать добра, но образ изолированного королевства был невероятно романтичным. Хотелось бы послушать еще, но Калсан заговорил о другом:
— Мне потребуется от вас незначительная услуга, а взамен я устрою вас камеристкой в самую знатную семью Ильмисара.