Запахи пленяли, я еще с Ласвеном заметила. Боюсь, это понял и Нэмьер. Вблизи стало заметно, что лицо у него не столь гладкое: крохотная ямочка на подбородке, чуть угловатый кончик носа.
Скоро подковы лошади зацокали по мостовой, и кроме милого лица появился замок. Солнце светило тускло, поэтому мерцание льда не резало глаза. Не побывай я внутри, решила бы, что стены полностью ледяные. Камень терялся, только окна зияли темными щелями. Было в этом что-то дикое, будто замок строила сама природа и только башни напоминали о людях. Они вырывались изо льда, а тот тянулся к ним, обвивался паутиной и просачивался внутрь.
В окне на третьем этаже показалась фигура. Темные волосы и зеленую накидку Гайди трудно было не узнать. Он замер на несколько мгновений и исчез, а надо мной будто кнут занесли. Вот-вот ударит, если не отстраниться от Нэмьера. Или наоборот, ведь рядом с ним ничего не грозило.
Пугаться было нечего, вряд ли Гайди считал меня женой, но стало так стыдно. Я спрятала лицо в одежде Нэмьера. Все равно казалось, что я что-то должна Гайди, хотя бы объяснения. Мы не говорили о нас, может, он забыл, но стоило все выяснить.
Чтобы решиться, понадобилась половина дня. Что-то смущало, это гадкое чувство все отравляло, еда казалась безвкусной, суть книг ускользала. Пришлось идти, только чтобы разорвать этот круг. Походив по коридору, я отыскала нужную комнату и долго мялась, прежде чем стучать. В конце концов на лестнице раздались голоса, и пришлось это сделать, чтобы избежать косых взглядов.
На этот раз комната выглядела еще уютнее. Окно занимало почти всю стену, и было светло. На знакомом столике лежала открытая книга, а рядом стояла тарелка с пирогом. Оплывшие свечи, примятые подушки на софе, подставка для ног почему-то стояла в центре комнаты — здесь царила жизнь. Даже лед и иней не умоляли яркую обивку кресла и золотистый узор на черных шторах.
Впервые за долгое время я задумалась, как жила бы рядом с Гайди. Всегда представлялись походы, повозки или замки с холодной красотой. Но комната оказалась до того милой, что я растерялась.
Гайди явно не ждал гостей, от того подскочил и растерянно поздоровался. Почему-то он не дал мне сесть на софу и устроился на ней сам, а мне предложил кресло у камина. Эта мелочь выглядела до того умилительно, что вся неловкость пропала.
Мы заговорили о пустяках, но настроение быстро испортилось. С моего места комната не выглядела милой. Окно было напротив и свет слепил глаза, делая все вокруг темным и неброским. За ним была свобода, которую отняли у пленника.
— Вам трудно сидеть здесь, взаперти? — спросила я.
Гайди застыл с приоткрытым ртом, а затем улыбнулся.
— В моем распоряжении библиотека, поэтому нет.
Следовало спросить, читал ли он что-то полезное об этом месте, но мне и так трудно было прийти сюда. Лучше не менять тему, раз уж решилась начать ее.
— И вам не хотелось бы выйти, посмотреть окрестности? Я… я могла бы поговорить с Нэмьером.
У меня шея едва не переломилась, так хотелось опустить голову. Это было стыдно, боги, Гайди все понял еще после разговора в моей комнате. Что он подумает, раз я могу свободно просить нашего пленителя?
— Спасибо, но не стоит, — ответил он на удивление спокойно.
Стало еще хуже. Нужно было сделать что-то для Гайди… хотя бы вытащить из этой каменной коробки. Жалость, вина — я не понимала, чего во мне больше, но внутри все клокотало.
Он заметил это и мягко улыбнулся:
— Меня радует твоя забота, но мне ничего не нужно, правда. Прогулок мне хватило еще в юности, я рассказывал тебе, как приехал в Ильмисар во главе наемной армии?
Я торопливо закивала, чтобы не слушать эту историю в очередной раз.
— Добавь к этому годы изгнания, когда даже спать было опасно, а про тихие вечера за чтением пришлось забыть… — Гайди покачал головой. — Я уже говорил тебе, что устал от этого, сейчас меня все устраивает. Быть может, это благодаря чарам, но они меня не тревожат.
Да, наверняка чары постарались. Как можно устать от свежего воздуха? От ветра, шума, людей, которые сновали вокруг. Я тоже любила читать у камина, но это приятнее после трудного дня, когда ноги гудят, а мысли текут медленно от усталости.
Проклятье, снова отвлеклась. Задавать роковые вопросы не хотелось так сильно, что спор о вкусах выглядел привлекательнее. Тут меня охватила злость. Мы никто друг другу, а ритуал шестилетней давности ничего не значил!
— Вы… а вам?.. — Стоило заговорить, как уверенность иссякла. Пришлось закрыть глаза и выпалить все разом: — Вас не смутила моя прогулка с Нэмьером?