Меня распирало от вопросов. Их было так много, и все путаные.
— Если ты скрывал здесь такое, почему позволил мне свободно ходить и читать книги?
— Я так и не решил, что лучше: правда или твои подозрения. Доверился случаю.
Брат лорда сложил руки за спиной, и одежда пронзительно зашуршала. Это напоминало звуки льда. Он и сам был льдом… хуже — духом! Боги, мы целовались. Это ужасно, наверное. Так следовало думать, но отвращения не было, только тоска. Я плохо соображала и не понимала, что значило открытие, но чувствовала, как надвигалось что-то злое.
— Расскажи, — попросила я.
— Ты и так все знаешь, у вас ведь есть сказка о нас.
— Я очень надеюсь, что не знаю, поэтому расскажи!
Голос разнесся как звон битого стекла. Я и себя так чувствовала — разбитой, потерянной в глубине пещеры.
Нэмьер вздохнул и наконец отвернулся. Глаза-щелки пропали, и стало легче.
— Мы с братом умерли, вот что произошло, — бросил он.
— И ваш отец позвал чародея? Калсана? Это был Калсан?
Близость разгадки кружила голову. Я боялась дышать и двигаться, чтобы не прослушать.
— Да, он с юности славился смелостью и необычными методами.
Нэмьер хмыкнул и покачал головой.
— Ты будто сожалеешь об этом. Если так, то почему продолжаешь… делать все это? Отпусти людей, зачем мы тебе?
Я не могла сдержаться и кричала. Спокойствие Нэмьера вселяло уверенность, но вдруг он снова впился в меня глазами-щелками и процедил:
— Из мертвых не возвращаются. Мы с братом существуем только благодаря силам людей, что вокруг. Это место пропитано магией смерти, мы сами излучаем ее. Оно поддерживает в людях жизнь, чтобы они отдавали ее нам. Но мы хорошо обращаемся с нашими подданными, не ставь мне это в вину.
— Хорошо, как с дорогим скотом! Посмотри на них! Это не жизнь, они же с трудом понимают, что происходит!
— Я ведь существо, мертвец — ты сама так сказала, чего еще ждать от такого?
Глаза Нэмьера перестали пугать. Он встрепенулся, раскинул руки и заговорил с такой болью, что его стало жаль.
— Я хотел бы все изменить, но не могу. Если отпустить людей, они умрут, и мы с братом тоже. Я был по ту сторону и никому не пожелаю увидеть ее.
Договорив, он снова вытянулся и громко задышал. Откровения закончились, но у меня в ушах до сих пор стоял полный скорби голос. Нэмьера насильно вернули в этот мир, и он ничего не мог изменить. Ужасно. Хотелось спросить о его отце, но смелости не хватило.
— Хвала богам, я скоро все забуду.
На миг это действительно обрадовало. Казалось, что следовало биться головой об пол, рыдать и вопить. Но в душе стало пусто, будто чувства растаяли. Явно ненадолго, на меня вот-вот рухнет понимание. Я терпеливо ждала его, не слишком усердно думая над словами Нэмьера.
— Сомневаюсь, что забудешь, — сказал он.
— Почему?
— Ты и так здесь долго, но в тебе ничего не поменялось.
— Ничего? А это?
Я схватилась за косу, а Нэмьер усмехнулся.
— Только внешне. Плохо тебе стало от испуга, не из-за меня. Все, кто был рядом с нами за такой срок, уже теряли себя. Твой супруг старался держаться подальше, но я чувствую, что он почти один из нас.
— Только не рассказывай про мои силы, — взмолилась я.
— Другого объяснения нет. Слеза Ашвейна не угроза чародеям, они и без того связаны с миром мертвых, он вернет им все потерянные силы. Твоих не хватает, чтобы управлять духами, однако они могут поддерживать тебя.
Вспомнился холодок от прикосновения к Дайли. Холод мертвых — и эта дрянь меня поддерживала? Теперь действительно захотелось стукнуться лбом обо что-то.
— Столько бедных чародеев в Ильмисаре, позови их сюда, зачем терзать невинных? — простонала я.
— Никто не ожидал, что так будет, это вышло случайно! — крикнул Нэмьер. — Из чародеев никто добровольно не пойдет в рабство… к существу.
— Ты человек.
Он застыл. Казалось, даже мрак рассеялся и открыл родное лицо. Сама не поняла, зачем сказала это. Просто стало обидно от того, как он себя назвал. Это же Нэмьер, от его улыбки трепетало сердце, после касаний и умереть было не жалко. Нет, я не могла думать о нем как о творении безумного чародея. Но и просто смириться тоже не могла.
Стоило подняться на ноги, как меня повело в сторону.
— Тебе плохо? Почему не сказала? — Нэмьер шагнул вперед.
— Нет! Пожалуйста, — я выставила вперед руки, — все хорошо, пожалуйста, дай мне уйти.
Он остановился и снова показался черной тенью. Следовало дать понять, что меня не отталкивала его сущность, но язык будто онемел. Я устала, мечтала сжаться в комок и подумать.