В конце-концов я не выдержала и от боли медленно опустилась на снег. Ко мне тут же подбежал Снорри и поднял меня на руки. Учитывая то, что он обычно носит, я для него была не тяжелее собаки.
— Прочь! Расступись! — взревел он и со всех ног понесся со мной на руках к дому Хьялдура.
Ты забыла свое имя. Ты забыла свое имя. Ты забыла его. Забыла!
Заткнись же ты...
Звуки становились все тише, казались все более и более далекими, непонятными, а зрение быстро мутнело, угасало. Последним, что я услышала в своей голове, была идиотская песня из прошлой жизни. Идиотская, заедающая в голове песня про дожди в африке. Форр фан да...
Весь день я провела в бреду. Все тело горело, а в галлюцинациях мне являлись образы небоскребов другого мира, железных птиц, рассекающих небо, людей, технологий. Мир, который я оставила позади, никак не выходил из моей головы, и внезапно проснувшийся дух лишь подливал масла в огонь.
Изредка, впрочем, сознание пробивалось сквозь бред и иллюзии и я могла слышать и даже видеть то, что происходит вокруг. Хьялдур все это время суетился, метался по своей хижине и пытался отпаивать меня различными отварами, но ничего не помогало.
— Я не повитуха! Я не... — прикрикнул он на кого-то, кого я не могла разглядеть в полумраке.
Из дальнего конца хижины доносился почти неразличимый женский голос. Кем бы она ни была, она пыталась успокоить Хьялдура.
— Но это ненормально! — воскликнул он и упал на колени возле моего лежбища. — Так не должно быть! Она...
Женщина снова что-то тихо, почти ласково проговорила.
— Хельга, послушай же..!
Хельга? Мама..?
Я с трудом, простонав, повернула голову и пригляделась. На крохотной табуретке, сложив руки на коленях и легка покачиваясь, сидела моя мать. Взгляд ее был пустой, отрешенный, но она, казалось, понимала о чем говорит.
— Да, так не должно быть. — тихо сказала она.
— И что ты предлагаешь?
Мама что-то ответила друиду, но как назло я не смогла разобрать ни единого ее слова.
Сознание вновь ускользало куда-то в пучину безумия, и лишь горячее тело обнаженной Киры, обнимающей меня, я продолжала чувствовать в последние секунды.
— Тш-ш-ш... Все будет хорошо... — прошептала она мне на ухо и посильнее прижалась ко мне, пытаясь согреть своим телом.
Вот чего ты добилась, да?
Дмитрий.
Не надо говорить обо мне так, словно я другой человек. Я и есть ты. Ты прекрасно это, мать твою, знаешь!
Нет, нет... я уже давно не ты. Я не могу быть тобой. Ведь ты говоришь со мной чужим голосом.
О нет, ты прекрасно знаешь кто ты и откуда. Но забыла. Решила забыть, чтобы проще жилось. Без лишних мыслей, без ностальгии. Ты хоть раз вспоминала дом? Вспоминала тех, кого мы оставили позади? Свою настоящую мать, которая не пыталась сделать из тебя пай-девочку? Своего отца, который вкалывал в офисе чтобы мы могли учиться на бесполезную профессию?
Не тебе меня судить, Дмитрий! Это не я прожигала жизнь в пьянках, наркотиках и распутных девушках!
Охо-хо, не-е-ет, это была ТЫ. Потому что ты это я. Ты прекрасно это знаешь.
Неправда.
Правда.
Я оглянулась и поняла, что очутилась в глубокой, сырой яме. Лишь наверху, где-то совсем далеко мерцали на ночном небе холодные звезды.
— Вот что ты со мной сделала.
Дмитрий схватил меня за плечо, я отдернула руку и отшатнулась.
— Вот куда ты меня запихнула! В могилу!
— Ты сам себя сюда загнал! — выкрикнула я в ответ. — Ты сам виноват в том, что с тобой случилось!
— И это ты забрала меня! — продолжал кричать он. — Украла мои воспоминания, знания, и теперь говоришь, что я другой человек и тебе не нужен!
— Неправда! — истошно завопила я. — У тебя нет никаких знаний! Ты ничтожество, которое не прочитало за всю жизнь ни одной книги! Убогий идиот, который покупал рефераты и курсовые!
— И тем не менее ты забрала меня. — усмехнулся он и сел, облокотившись на промерзлую земляную стену. — Забрала, когда я умер. Зачем?
— Ты думаешь я знаю? — прошипела я сквозь стиснутые зубы. — Ты думаешь я понимаю что все это значит?
— Но это была ты.
Я тяжело вздохнула и обхватила голову обеими руками, пытаясь унять ужасную боль, преследующую меня даже во сне.
— И вот к чему все это привело. Всякий раз, как ты откликалась на свое новое имя, моя могила становилась все глубже и глубже. Но не в этот раз.
Он вдруг вскочил на ноги и принялся расхаживать взад-вперед по небольшому, тесному пространству, а затем вдруг щелкнул пальцами и под ногами у нас начала прибывать мерзлая почва. Мы быстро поднимались все выше и выше, и казалось, что даже звездно небо становилось ближе, ярче.