— Жаль. Идет снег. Это великолепно!
Возвращается тишина.
Я с благодарностью закутываюсь в тепло анорака. А потом осознаю, где нахожусь, и сон тут же слетает с меня.
Мастер Фу. Черный Кот, который пришел спросить совета…
Лежа на подоконнике, я лениво открываю глаза и, поморщившись, выпрямляюсь, чувствуя, как ломит тело. Снаружи небо, видимо, затянуло тучами, поскольку свет стал однотонно-сероватым. Бесшумно падают снежинки, легкие, словно пух. Плиты внутреннего дворика уже покрыты чистым белым покрывалом, пока еще тонким.
В комнате, куда Мастер Фу отправил меня ждать, становится всё темнее. Я собираюсь встать, чтобы зажечь плафон, когда мой взгляд привлекает розовая вспышка. Прикрыв глаза, Тикки неторопливо летит в центр двора, будто несомая невидимым потоком. Она грациозно и медленно кружится среди снежинок, кажется, даже не касаясь их: они скользят и завихряются вокруг нее, нетронутые, временами отражая ее красное свечение. Растроганная, я утыкаюсь подбородком в ладони: я знаю, она обожает играть со свежевыпавшим снегом, но еще ни разу не видела, чтобы она делала так.
Тикки мечтательно улыбается, кружась и делая пируэты в гаснущем свете сумерек. Она открывает большие голубые глаза, глотает ледяного воздуха, а потом горделиво скользит до земли. На плитах, побелевших от пушистого снега, мое внимание привлекает маленькая черная фигурка. Плагг.
Моя квами вдруг устремляется к нему, но в последнюю секунду грациозно меняет направление. Она кружится вокруг оси и спиралью, он же игнорирует ее, выглядя крайне утомленным этим радостным невинным полетом. Снежинки устремляются вслед за Тикки, и Плагг под этим белым вихрем, кажется, недовольно цокает языком, обнажив клыки. Она отвечает смехом, который не слышно с моего места, но я знаю, какой он хрустальный. Тогда она замедляет пируэты, в итоге шаловливо зависнув над ним. Квами молча смотрят друг на друга: она — искристыми голубыми глазами, он бездонными зелеными омутами.
Она касается одного из его вибриссов… а потом мягко тянет его за ухо. Он рычит, она хохочет. И когда она снова поднимается кружиться среди снежинок, к моему удивлению, Плагг следует за ней.
Тикки возобновляет свой воздушный балет, прерывая вращение красного света довольными смешками. Плагг без усилий повторяет ее пируэты — молчаливый, внимательный. Когда они кружатся и понемногу ускоряют темп полета, снежинки отлетают от их траектории, отбивая ритм танца, сверкая по очереди — серебром и темно-зеленым, а потом красным и черным. Лицом к лицу, они едва касаются друг друга, слегка мимолетно прикасаясь, когда сближаются во время одного из смешков Тикки или одного из рычаний Плагга. Их взгляды не отрываются друг от друга ни на мгновение.
В их симбиозе есть нечто забавное и трогательное, волнующее. Нечто иное, что мне не удается определить, но что, вопреки всему, заставляет колотиться мое сердце и вызывает у меня непонятный румянец. Нечто тайное, невинное и глубокое. Нечто исключительное и эфемерное.
Снегопад становится всё сильнее. Они теперь двигаются так быстро, что я едва различаю их очертания. В темном дворе два блуждающих огонька — красный и черный — притягиваются, отталкиваются и кружатся. С каждой кривой, с каждым касанием от них разлетаются мириады снежинок и цветных искр.
Вдруг квами прекращают свой странный хоровод. Они замедляются, а потом спускаются на высоту роста человека. Неподвижные, они молча смотрят друг на друга. Потом, будто по молчаливому договору, сближаются, пока не касаются друг друга. Тогда Плагг закрывает глаза. Его кошачьи уши вздрагивают и опускаются. Тикки в свою очередь закрывает глаза, ее лоб в нескольких миллиметрах от лба напарника. Ее лукавая улыбка исчезла.
Еще несколько секунд бездеятельности, время замерло. Потом Плагг нерешительно, будто неохотно отодвигается. Не говоря ни слова, он разворачивается на сто восемьдесят градусов и исчезает из моего поля зрения. Усики Тикки опускаются, и когда она открывает глаза, мне больно видеть в них столько печали и покорности.
Моя квами остается совсем одна под падающим снегом, неподвижная. Контраст с ее беззаботным воздушным танцем так силен, что у меня тяжело на сердце. Я встаю, собираясь выйти, чтобы прижать ее к себе. Но Тикки вдруг вздрагивает, снова становясь настороженной. И в моем поле зрения появляется темная фигура.
Черный Кот.
And promise me this
You’ll wait for me
Only scared of the lonely arms
Surface, far below these burn
Медленным и будто осторожным шагом он приближается к Тикки, останавливается, когда моя квами немного отодвигается. Он прижимает ладонь к груди и делает глубокий поклон — самый простой и самый спокойный, что он когда-либо делал в моем присутствии. Тикки изучает его, ничего не говоря. Квами не осознают того, что происходит, когда мы в трансформации, но я часто рассказывала ей о сложностях с моим волокитой-напарником, и, возможно, поэтому она молчит: ждет, когда он начнет разговор.
Но проходят секунды, и только когда она заговаривает, он, наконец, выпрямляется, странно серьезный. Тогда она приближается и, кружась вокруг него, похоже, задает ему вопрос за вопросом. Стоя неподвижно, Черный Кот отвечает с непривычной, сбивающей с толку простотой.
Некоторое время спустя она с сомневающимся видом останавливается перед ним. Черный Кот снова кланяется и протягивает когтистую руку ладонью вверх. Тикки, словно доверчивая птичка, садится на нее и возобновляет вопросы с новой силой. С нежной улыбкой на губах Черный Кот терпеливо отвечает, другой рукой прикрыв мою квами, будто защищая от снега, не обращая внимания на засыпавшие его золотистые волосы снежинки.
Не знаю, о чем они могут говорить, но Тикки понемногу становится задумчивой, внимательно слушая Черного Кота, улыбка которого окончательно исчезла. Сцена трогательна, и у меня, несмотря ни на что, щемит сердце. Это не предвещает ничего хорошего касательного его разговора с Мастером Фу…
Несколько минут спустя он в свою очередь замолкает. Тикки покидает его затянутые в черные перчатки ладони и снова зависает на уровне его взгляда. Он с покорным видом закрывает глаза. Когда она касается его лба и шепчет, у меня возникает впечатление, будто я снова вижу ее прощание с Плаггом, и горло сдавливает.
Он в последний раз приветствует ее безукоризненным поклоном, после чего она устремляется прямо ко мне. Боясь, что напарник проследит за ней взглядом и заметит меня, я соскальзываю под окно, прижав к себе анорак. Спиной к стене я с колотящимся сердцем жду в полумраке. Почему я вдруг краснею?
Тикки проходит сквозь закрытое окно и удивленно разглядывает меня.
— Зачем ты сидишь на полу?
— Прячусь. Не хватало еще, чтобы Черный Кот меня увидел…
Тикки позабавленно хихикает.
— Успокойся, здесь так темно, что со двора ничего не видно. Ты хорошо поспала?
Я уклоняюсь от вопроса, пожав плечами, и она с долгим утомленным вздохом садится на мое колено.
— Я рада, что смогла поговорить с ним лично… Мастер Фу сделал хороший выбор. И Плаггу повезло иметь такого Носителя, уверена, он это знает.
Я колеблюсь, голова забита вопросами, и я не знаю, с чего начать.
— Всё… всё будет хорошо? Я… я видела тебя с Плаггом.
Меня преследует их тет-а-тет, одновременно прекрасный и душераздирающий: во взгляде Тикки появился незнакомый свет, грусть, которой я никогда прежде не видела. Она мечтательно согласно пищит:
— Мы уже давно не имели возможности так встретиться. Я знала, что расставание от этого станет еще тяжелее. Мы оба это знали… Но ни за что на свете я бы не упустила такую возможность.
Мне кажется? Красные щеки Тикки становятся немного ярче, и я в свою очередь розовею. Что на самом деле объединяет их с Плаггом? И как давно? Она всегда избегала моих вопросов об их происхождении, но согласится ли однажды объяснить мне?
В конце концов, она с блестящими глазами качает головой:
— Черный Кот хотел бы увидеть тебя.
Я тут же бледнею, возвращаясь к жестокой реальности. Тикки успокаивающе взлетает на уровень моих глаз.