Я с трудом подбираю объяснения — игнорируя Плагга, который потешается, спрятавшись в шарфе, — мамам Чен внимательно меня слушает.
— Это моя вина, я должен был ее предупредить, что зайду, но я забыл дома телефон.
Я нерешительно топчусь под доброжелательным взглядом матери Маринетт. Мне следовало бы попрощаться и развернуться. В Париже хватает развлечений, я найду, чем заняться до трех часов. Но одиночество давит.
Особенно сегодня…
Улыбка мадам Чен, когда она жестом приглашает меня следовать за собой, становится сияющей.
— Я могу позвонить ей, если хочешь. Она должна была провести день у Альи, которая живет не так далеко. Уверена, Маринетт будет счастлива узнать, что ты здесь, и всего через пять минут присоединится к нам.
Она смеется, чем напоминает мне свою дочь — сколько раз я слышал такой смех за спиной во время уроков, вызванный шуткой Альи или оплошностью Нино.
Сам не заметив как, я уже последовал за мадам Чен. Булочная, оказывается, полна покупателей. Месье Дюпен вежливо приветствует меня из-за прилавка, удивленный моей нерешительностью, пока жена не подходит и не хлопает его по плечу. Они, похоже, понимают друг друга с одного взгляда, без слов. И месье Дюпен, сияя, возвращается к клиентам, тогда как его супруга с телефоном в руке приглашает меня пройти в подсобку. Я подчиняюсь, на сердце становится легче.
Когда мои обязанности слишком давят на меня, я частенько брожу по Парижу в облике Черного Кота, свободный, как ветер. Но теперь я лучше понимаю, почему пришел сегодня именно в этот квартал. Дюпен-Чены всегда были доброжелательны ко мне. Их простота и жизнерадостность заворожили меня, как и их нежность к Маринетт в тех редких случаях, когда я видел их вместе.
Семья Дюпен-Чен — именно то, о чем я мечтал с тех пор, как исчезла моя мать. А теперь, когда я покидаю этот город, я понимаю, что мне никогда не было столь необходимо поговорить с моей самой первой… подругой. Маринетт.
Первая, кому я осмелился объяснить, почему был так неловок во время появления в коллеже. Первая, кто искренне меня ненавидел из-за той глупой истории со жвачкой, и первая, столь же искренне простившая меня.
Плагг вздыхает возле моей шеи. Тем не менее он издает смешок, который я слышал от него лишь несколько раз, когда он потешался над моим взаимодействием с некоторым девочками в коллеже.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, пацан.
Я едва заметно киваю.
Да, я тоже.
Солнце окончательно скрылось за толстым слоем облаков. Ледяной ветер свистит в ушах. Привалившись к гигантскому металлическому косяку, я насыщаюсь неприступным видом на Марсово Поле, болтая ногой в пустоте, играя с порывами ветра.
От нечего делать я снова включаю коммуникатор на моем шесте, но нет ни звонков, ни сообщений. Время идет так медленно, что я скоро поверю, что электронные часы неисправны. С долгим зевком я закрываю коммуникатор и опускаю веки.
Маринетт была слишком занята, чтобы отменить свои планы с Альей. От одного воспоминания о смущенном лице ее матери и моей неловкой попытке успокоить ее, прежде чем раскланяться, я краснею от стыда.
Я пытаюсь убедить себя, что это к лучшему. В любом случае, если бы у меня был выбор, я предпочел бы встретиться с Маринетт в облике Черного Кота. Хотя мы больше года каждый день встречаемся в классе, она по-прежнему чудовищно стесняется, когда я Адриан, и обычно ей удается расслабиться лишь через пару часов — думаю, из-за того, что я модель. С Черным Котом ей более комфортно — и мне тоже. С моим альтер эго Маринетт милая и теплая, порой немного язвительная в своих репликах, но искренняя и достойная доверия.
Думаю, если я хотел кому-то сегодня сообщить о моем неминуемом отъезде, так это Маринетт. С ней мне наверняка не пришлось бы опасаться последствий. Приступов слез — как с Хлоей — или громких криков о несправедливости — как с Нино. Просто кто-то, кто выслушает и успокоит, как было во время нашей тренировки для турнира видеоигр.
Ладно, неважно. У нее сегодня не было времени ни для Адриана, ни для Черного Кота. И учитывая мое нынешнее состояние духа, в конечном счете мне, наверное, лучше остаться одному. Не надо никого щадить, натягивая маску идеального ученика.
Я бросаю еще один взгляд на шест. До трех часов осталось несколько минут. Если Ледибаг пунктуальна — и, честно говоря, я надеюсь на это… — у меня скоро будет другой предмет для размышлений.
«Мы уезжаем завтра».
Я поднимаю глаза к небу, терзаемый сожалением. Однако я уже несколько недель готовлюсь к отъезду, и его приближение на несколько дней на самом деле не слишком многое меняет. Но я не сообщил никому, кроме Ледибаг. На что я надеялся, откладывая разговор об этом с Нино и остальными? Избежать долгих прощаний и дополнительных страданий? Или же я ждал, что какое-нибудь непредвиденное обстоятельство позволит мне остаться?
Ненавижу перемены. На самом деле ненавижу.
— Проклятье. К черту!
От моего толчка раздвижной шест растягивается и с грохотом ударяет в металлическую арматуру. Удар долго резонирует. Я стискиваю зубы, по мне проходит настолько сильная вибрация, что чувства спутываются.
— К черту.
Я вдыхаю полной грудью, чтобы успокоиться. Температура не перестает падать. Пахнет снегом. Невозможно сказать, с чем связана эта интуиция — наверняка один из эффектов моего симбиоза с Плаггом…
Знакомый звон заставляет меня подпрыгнуть. Наконец-то! Со смесью радости и опасения я нажимаю на кнопку кончиком когтя и подношу шест к уху.
— Какая пунктуальность, моя Леди! — удовлетворенно мурчу я.
Она на том конце удивленно хихикает.
— Черный Кот? Всё хорошо? Ты звучишь… странно.
Я поспешно сажусь, нахмурившись. Пафосно прочищаю горло, на самом деле чувствуя себя неловко.
— Свежий воздух, моя Леди. Эйфелева башня — прекрасное место для медитации, но от холода я хриплю, как мартовский кот.
— Ха-ха. С твоим чувством юмора всё в порядке, это уже что-то…
Я сокрушенно улыбаюсь. И внимательно слушаю, когда она продолжает, вдруг став серьезной:
— Я хотела бы познакомить тебя кое-с-кем. Отправляю тебе адрес на коммуникатор. Жду тебя там.
Ее слова сопровождает тихий звонок. Быстрым взглядом я проверяю данные. Это в двенадцатом округе.
— Получил, моя Леди!
— Не могу пока сказать тебе больше, но ты должен там появиться в гражданском облике… Это важно — чтобы не вызвать подозрений.
Ошеломленный, я колеблюсь несколько секунд — к чему столько тайн? Если я приду в облике Адриана, есть риск, что она увидит меня и узнает. А я больше не хочу, чтобы она знала мою личность, ни за что.
— Черный Кот? Не беспокойся, я не увижу тебя, пока ты снова не трансформируешься.
Я закрываю глаза и встряхиваю головой. Я всегда доверял ей. И не сегодня начинать сомневаться.
— Загадочное свидание? Все девять жизней этого ждал, моя Леди. Дай мне десять минут — уже иду.
Я слышу, как она вздыхает. Со смешком прерываю связь и быстро встаю. Тем не менее меня терзает одна мысль.
Я должен буду сказать ей, что уезжаю завтра. Горло сдавливает. Попрощаться с Ледибаг самое позднее этим вечером?
Нет. Нет. Этого я тоже не смогу. Невыносимая трусость, но я всё же предпочитаю уехать, ничего ей не сказав, чем рисковать сорвать маску и выдать ей мою подавленность. Я хочу, чтобы она помнила меня, как милого и уверенного в себе Черного Кота. Если для того, чтобы изобразить обычное хорошее настроение, я должен ей солгать, пусть будет так.
С тяжелым сердцем я устремляюсь в пустоту.
Час -13
Тишина давит. После того, как я столько времени — больше часа? — провел в разговорах, обсуждениях, вопросах, она смущает. Сидя по-турецки, Мастер Фу вздыхает, сжав кулаки.
— В общем, мы в самом настоящем тупике. Досадно.
Сидя перед ним на коленях, я невольно моргаю. Я вдруг жалею, что Плагг скрылся, чтобы заняться не-знаю-чем с Вайззом. Мне не помешало бы прямо сейчас дружеское присутствие.