Я вижу атаку — снова и снова, и одно только воспоминание вызывает у меня тошноту.
Сила взрыва, когда я схватил Алью в охапку, едва успев вытащить ее из эпицентра.
Горячий воздух на моей коже, в сжавшихся легких, когда наполовину в прыжке, наполовину отброшенный ударной волной, я изо всех сил вытаскивал нас из пекла. Нехватка кислорода, мой кашель время от времени, затуманенные слезами глаза.
Мой глухой дрожащий голос, когда я пытался найти напарницу. Отрешенный смешок Альи, находящейся в полубессознательном состоянии.
«Она там».
Изумленное лицо Ледибаг, потерявшейся среди спиралей дыма. Предательский писк ее Сережек.
«Кот!»
Она едва успела улыбнуться мне, как Изгнанник уже набросился на нее. Массивнее, чем когда-либо, в своем саване из тумана, с белым пустым взглядом. Смертоносный.
Если бы я оказался там раньше! Если бы я не отрекся от Плагга!
— …Моя Леди… Прости!..
Словно в ответ на мой шепот, возле моей груди раздается еще один писк — резкий, предупреждающий. Повторяющийся. Внутренности скручивает. Сколько уже было с тех пор как…
Мое внимание привлекает свист. Нас охватывает знакомый вихрь. Красно-серебристый свет растекается и ослепляет меня, и я инстинктивно закрываю глаза.
— Нет!
Я резко останавливаюсь, меня заносит на свежем снегу, и я застываю, тяжело дыша. Тишина становится оглушающей.
Мои глаза закрыты, но остальные чувства невольно обостряются, словно под действием непреодолимого любопытства. В моих объятиях она столь же легкая, неподвижная, беспомощная. Ее дыхание едва различимо. Щеку по-прежнему щекочут ее волосы, мягкие, но испачканные пылью и пеплом. Под левой рукой и рядом с грудью я чувствую уже не гладкое прикосновение костюма, а шершавую неровную плотность анорака. Под правой ладонью, которая поддерживает ее колени, шероховатое прикосновение штанов, возможно, джинсов.
Я стою неподвижно, не в состоянии дышать, не в состоянии думать.
Не открывай глаза. Нет. Не открывай глаза. Не смотри на нее.
Не сейчас. Не так.
Нет…
— Черный Кот?
Я дергаюсь, одновременно удивленный и успокоенный голосом Тикки. Невольно приоткрываю веки и тут же снова закрываю, в горле пересохло. Я ничего не видел, ничего, кроме темной улочки, заваленной снегом. Если вдруг жители следят за нами из окон, отключение электричества на благо: такую темноту в состоянии преодолеть только мои кошачьи глаза, никто не мог увидеть снятие ее трансформации.
— Черный Кот. Надо идти дальше. Открой глаза!
Нет! Я не хочу знать. Не когда она без сознания. Не когда она не может ничего сказать. Она наверняка обижена на меня за то, что я бросил ее, не предупредив, я не предам ее во второй раз. Тем более таким образом!
Я немного съеживаюсь, охваченный терзаниями. Судя по голосу, который перемещается туда-сюда, легкий и озабоченный, Тикки нервно летает между нами. Она замолкает на несколько секунд, и сквозь веки проникает короткая вспышка. Знакомый поток энергии — словно эхо Чудесному Исцелению? — проходит через неподвижное тело. Я слышу, как квами шепчет, вероятно, склонившись над ней:
— У нее треснуты два ребра. Вывих запястья. Легкое сотрясение. У меня не получается ее разбудить… Черный Кот, ты нужен ей.
Я знаю. Но я парализован.
Тикки снова резко поворачивается, потом останавливается справа от меня на почтительном расстоянии, где-то на уровне моего лица.
— Черный Кот!
Я вздрагиваю и мотаю головой. Я не могу думать. Всё слишком быстро. Подожди. Подожди.
— Черный Кот. Пожалуйста. Посмотри на меня.
Я колеблюсь. Потом глубоко вдыхаю и поднимаю голову, после чего приоткрываю глаза. Я заставляю себя не опускать взгляд на Ледибаг, и смотрю прямо в глаза Тикки. Ее голубые радужки сверкают, слегка затуманенные. Она кажется истощенной.
— Сейчас не время для тайн, и ты это знаешь.
Я немного отвожу взгляд и отступаю с испуганным вздохом. Тикки нарочно это сделала? Я отражаюсь в витрине позади нее. И темнота не достаточно густа, чтобы спрятать от меня полностью открытое лицо той, кого я держу на руках.
Тикки говорит, имя падает словно нож гильотины. В ушах шумит. Зрение мутнеет. Я снова закрываю глаза, но слишком поздно. Я сильнее сжимаю неподвижное тело. Горло сдавливает, не понимаю почему — мне плевать.
— …нужен ей.
Мне просто не удается проанализировать информацию. Она крутится, крутится в моей голове, отражается и прыгает вокруг меня. Тело в моих руках становится невероятно тяжелым. Лицо — бледное и невыразительное — словно застыло на моих веках, неописуемое.
Я знаю это лицо. Я слишком хорошо его знаю.
Когда я, наконец, вдыхаю, охваченный головокружением, я с изумлением чувствую, как по щекам текут слезы. Я опустился одним коленом на землю — когда? — и холод снега уже проникает до кожи. Неподвижная в моих объятиях, она кажется мне бесконечно хрупкой. Ее лицо вне поля зрения прижимается к моей груди. Прежде чем я успеваю понять, что со мной происходит, мои губы оказываются у нее на лбу. Зажмурившись, я сдерживаю рыдания.
И всё возвращается ко мне. Нежность и тепло ее кожи под моими ледяными губами. Едва уловимый запах, который пепел не может скрыть от моих обостренных чувств. Мягкость и теплота ее волос, когда моя рука в перчатке зарывается в них, поддерживая ее голову.
Это она. Она, кого я сжимал в объятиях во дворике Мастера Фу, не сумев удержаться.
Она, кому я прошептал то, что поклялся никогда ей не открывать, поскольку это наверняка исчезнет вместе с воспоминаниями Черного Кота.
Она, от кого я сбежал как трус, умирая от стыда и горя, не в силах дождаться ее ответа, зная уже, что он будет отрицательным.
Я, наконец, опускаю взгляд, ласкаю ее безмятежное лицо кончиками когтистых пальцев. Несмотря на то, что ее трансформация спала прямо в моих объятиях, я всё еще с трудом в это верю. Когда Тикки снова окликает меня, напряженность в ее голосе производит на меня эффект электрошока.
Она здесь. Рядом со мной. На самом деле, она всегда была рядом со мной. Слишком очевидно. Когда я осознаю, насколько иронична ситуация — и насколько прекрасна, — я наивно улыбаюсь сквозь слезы.
Ты была рядом с самого начала, Ледибаг.
Маринетт.
How to feel different
How to feel new
Like science fiction
Bending truth
Как почувствовать себя другим,
Как почувствовать себя новым,
Словно научная фантастика,
Которая преобразовывает правду.
День -??
— Ты блефуешь, это опять иллюзия!
— Вы правда хотите проверить?
Вольпина одаривает нас презрительной и плотоядной улыбкой с вершины Эйфелевой башни. Потихоньку, палец за пальцем она отпускает хватку на запястье Адриана — заложника, подвешенного над пустотой. Она так горда своей уловкой, гнусной и чертовски умной. Но ей не повезло с тем, что она выбрала жертвой единственного в мире человека, за которого можно не беспокоиться. Какая ирония, я почти мурчу!
Я собираюсь броситься к Вольпине. Чтобы атаковать, пока у нее заняты руки и она думает, будто находится в выгодном положении. Эта гонка была милой, но пора с ней заканчивать!
— НЕТ!
Я подпрыгиваю от этого крика ужаса, чуть не разжав хватку и не слетев кубарем в пустоту. Ледибаг слева от меня уже подносит руку к серьгам. Готовая уничтожить силу, позволившую ей забраться сюда. Словно совершенно забыла о своей безопасности и о двухстах метрах, что отделяют ее от земли.
Не раздумывая ни секунды, я бросаюсь к ней. Не время объяснять!
— Не делай этого, Ледибаг!
Она скользит по мне испуганным взглядом и снова кричит, когда я бросаю свой шест в Вольпину и ее заложника. Как и предвиделось, мое оружие свободно проходит сквозь них, и они исчезают в золотом облаке. Вдалеке раздается яростное рычание Лисицы. Поначалу пораженная, Ледибаг, наконец, приходит в себя.