— Эй, Тян, наконец-то! Ты уже вызвал свою стряпуху? Я больше не могу тратиться на эти чертовы китайские трактиры и портить желудок адской смесью, которую тут называют едой. Что ты там прячешь? Ну-ка… дай-ка посмотреть.
В первый момент Тян Чжао инстинктивно попытался скрыть от жильца свое приобретение, но затем, лоснясь от гордости, показал Коготь. Не выпуская из рук.
— Ну и что это за болванка? — пренебрежительно спросил жилец.
— Это Коготь Зверя, живущего за Краем Земли, — высокомерно объяснил Тян Чжао. Жилец, хотя и был русским, немного изъяснялся по-китайски. — В нем заключена большая сила. С его помощью я стану Великим Повелителем Пяти Стихий.
— С его помощью ты в лучшем случае станешь великим болваном. С чего ты взял, что за Краем Земли живут какие-то звери?
— Не какие-то. Это Великий Зверь.
— Все-то у тебя великое. Даже скучно. — Жилец потерял интерес к когтю и принялся брюзжать: — Жирный увалень, ты пропадал больше недели, бросил меня одного в этом китайском муравейнике. По-твоему, я приехал сюда, заплатил тебе такие деньги, чтобы дохнуть здесь от тоски невесть сколько времени? Хоть бы девчонку оставил, сквалыжник.
— Судно будет только через пять дней. Я не могу поторопить его, — раздраженно ответил китаец. — Если не нравится, забери свои деньги и поищи другое, без меня.
— Ладно, ладно. — Жилец примирительно вскинул руки. — Через пять, так через пять. А что все-таки со стряпухой? Будет сегодня обед? Я бы поучил ее готовить человеческую еду.
Кроме дохода, приносимого древней и уважаемой профессией колдуна, Тян Чжао имел побочный заработок. Связано это было с риском, но какого колдуна может отпугнуть риск, особенно такой примитивный, как при контрабандной торговле? Раз в месяц у побережья недалеко от Шанхая появлялась ничем не приметная рыбацкая джонка, выгружала товар — креветок и кальмаров, и отправлялась в обратный путь. Странным могло бы показаться только то, что с якоря она всегда снималась ночью. Могло бы, но не казалось, поскольку жители деревушки, возле которой она причаливала, кормились исключительно контрабандой и появления джонки всегда ждали с нетерпением. Вместе с креветками и кальмарами на китайский рынок поступали небольшие партии опиума, кокаина, легких стимуляторов и тяжелых галлюциногенов. Кое-что из этого оседало в домах обитателей деревушки, заядлых курильщиков и нюхачей. В обратный путь, отнюдь не до китайского Ляньюньгана, как было указано в документах, джонка забирала особый товар — живой.
Тян Чжао обеспечивал доставку этого товара к побережью и консервацию его до прибытия джонки. Дело требовало особой изворотливости, осторожности и благосклонности духов. Впрочем, достаточно было благосклонности духов, чтобы обеспечить удачу всему предприятию. А уж в том, что духи на его стороне, Тян Чжао не сомневался. Особенно после того, как в руках у него оказался Коготь Зверя, к тому же совершенно бесплатно. Этот полоумный русский странник — совершенный невежда в делах незримых.
В урочный день, перед тем как ехать на побережье, Тян Чжао вынул из ларца Коготь и, коснувшись им лба, испросил благословения. Жилец уже несколько часов находился в возбужденном состоянии, торопил его, ругаясь на «китайские церемонии». Тян Чжао не терял достоинства, и ни один ритуал не был забыт. Наконец они покинули дом и сели в автобус. На конечной остановке пересели в другой, пригородный, и около часа тряслись на старенькой развалине. Потом в темноте шли пешком до прибрежной деревушки.
Тян Чжао поднялся на борт джонки. Бывший жилец беспокойно мерил шагами причал. Минут десять спустя китаец познакомил его с капитаном судна — высоким, атлетичным японцем с искусственной рукой и стеклянным глазом. «Настоящий бандит», — подумал бывший жилец Тян Чжао и пожал протянутую искусственную руку. Хватка у капитана-киборга оказалась костоломная. На плохом китайском японец сообщил, что каюта на судне только одна — капитанская, поэтому пассажиру придется спать или в трюме с товаром или на палубе с матросами.
Внутренне поморщившись, с притворной невозмутимостью пассажир ответил:
— Я говорю по-японски. Палуба — отличное место, много свежего воздуха.
Капитан усмехнулся и вместе с Тян Чжао занялся погрузкой. Живой товар — два десятка китайских детей, в основном подростков, уже пригнали к причалу. Целый месяц их свозили по одному, по двое в деревушку и держали взаперти, одурманивая наркотиками. Тян Чжао скупал их по дешевке у бедняков или подбирал бездомных бродяжек на улице. Детей в любом районе протектората было как грязи, исчезновение одного-двух никто не заметил бы. Когда приходила джонка контрабандистов, он с выгодой перепродавал их капитану-японцу, совершенно не задумываясь, для каких целей стране Новых Самураев, империи Техно, нужны избытки китайского населения.