— Ашанти, я должен поблагодарить… разреши мне… — настаивал Линдон.
— Хорошо, будь по твоему… — согласился Ашанти и дал генералу слово.
Линдон предстал перед аглинорами. Они были удивлены появлением человека. И очень внимательно слушали его.
— Мудрый народ аглиноров! — начал Линдон — Я благодарен вам за то, что вы спасли меня от смерти. Я в долгу перед вами и приношу клятву, что когда-нибудь отплачу вам за моё спасение… Я понимаю, что вы и так много для меня сделали, но в эти трудные времена не только мне нужна помощь. Вы знаете, что сейчас на Островах Свежести идёт война. Погибают люди, и погибает королевство, частью которого вы были многие сотни лет. Я понимаю, что вы против войны и понимаю, что вам всё равно чем она кончиться, но подумайте вот над чем! Что бы вы сделали, если бы король Шаддар Мордир принёс насилие и войну в ваши дома. Как бы вы поступили? Неужели вы бы сидели, сложа руки? Неужели вы позволили бы отобрать вашу свободу! Народ аглиноров и люди Фронервальда всегда были друзьями и помогали друг другу. Неужели вы не протяните своим друзьям руку помощи? Неужели вы оставите в беде своих друзей? Я понимаю, что может быть вам страшно, может быть, вы хотите жить в мире, но неужели вам плевать, что сейчас там за пределами гор погибают люди…
Ашанти всполошился и прервал Линдона:
— Прекрати человек! Ты зашёл слишком далеко! Заприте его!
Двое аглиноров подхватили под руки Линдона и заперли его в комнате. После этой речи аглиноры всполошились, но Ашанти успокоил их. Для многих это были возмутительные речи. Вскоре аглиноры разошлись по домам, а Ашанти отправился к Линдону.
— Как ты посмел призывать аглиноров к войне! — гневно произнёс он — Я дал тебе слово, чтобы ты поблагодарил их, а ты решил их погубить?
— Вы погубите всё, если позволите Шаддару Мордиру стать королём Фронервальда — возразил Линдон — Вы не понимаете, что произойдёт. Мы и так проиграли. Лишь горстка людей верных Фронервальду осталась. Они защищают вашу свободу. Если сюда придут люди Кенингдера они выселят вас из ваших домов. Вы не сможете прятаться вечно.
— Ты хочешь, чтобы аглиноры пошли на войну? Хочешь послать их на верную смерть? Я знаю, что от Фронервальда ничего не осталось, что королевский дом истреблён, Арденмонт захвачен.
— Не всё ещё потеряно! Есть люди, которые готовы бороться до конца. Силы Кенингдера уже на исходе. Принцесса Милена — дочь короля Медельина ещё жива и люди пойдут за ней, как за последней наследницей трона Фронервальда.
— Прекрати! Мы сделали для тебя всё Арон, и вот ты чем решил нам отплатить… Погубить нас… Ты никогда не поймёшь, что война это зло, и чем глубже ты в ней увяз, тем ближе ты к смерти и Тьме. Мы тысячу лет строили общество без войн и насилия, а ты хочешь это всё разрушить… Я больше не могу тебе доверять, тебя запрут там, где ты никому не сможешь сделать зла. А утром ты покинешь горы и не посмеешь сюда возвращаться, даже под угрозой смерти…
Линдон понял, что аглиноров уговаривать бесполезно. Когда-то так же он хотел воодушевить эльфов, и они тоже ответили отказом. Линдон понял, что в этой борьбе люди одни, и никто им не поможет. Аглиноры заперли генерала в полуподвальном пустом помещении на окраине поселения. Единственное маленькое окошко освещало его, пол был холодным. Линдон уже мог твёрдо стоять на ногах, но раны ещё не давали покоя. Вечер уже опустился на долину Аглинор, и в маленькое окошко пробился лунный свет. Вдруг железный засов заскрипел, и в темницу вошла Лареньяра. Она принесла немного воды и еды генералу. Девушка поставила поднос на пол и собралась уходить.
— Лареньяра… — шёпотом остановил её Линдон.
Аглинора повернулась и так же тихо произнесла:
— Извини, Ашанти запретил с тобой разговаривать…
— Я знаю… — ответил Линдон — Я просто хотел сказать… Завтра мне придётся уйти. Я хотел сказать спасибо за то, что ты для меня сделала. Я не хотел вам зла… клянусь. И если в этой войне мне действительно суждено погибнуть, то хочу чтобы ты знала, я погиб не только ради чести, но ради того кого люблю, ради Фронервальда и ради вашего народа. Я говорю это от чистого сердца… Но если мне удастся выжить я обещаю, что отблагодарю тебя и всех кто мне помог.
— Я буду молиться за тебя Арон — сказала Лареньяра и вышла из темницы.
Лязг засова раздался в дальнем конце темницы. Линдон немного перекусил и сел у стены. Разум его был полон мыслей. Это была одна из самых долгих ночей генерала. Он думал о Милене и словно звал её в своих мыслях. Он вспоминал Леонарда и молился за него. Сверчки пели громко где-то наверху. Усталость начинала брать верх над Линдоном, но вот только его глаза начали закрываться, как он услышал чей-то шёпот: