В танцевальном классе стояла невыносимая духота. Балерины, отрабатывающие уже около трех часов один и тот же танец, заметно устали. Еще чуть-чуть, и они осядут на пол или просто-напросто свалятся в обморок. Пора бы их уже отпустить отдыхать, но никто им такого права пока не давал.
— Маша, Даша, Женя, держите ногу выше и спину выпрямите! — раздался громкий голос преподавательницы, вышедшей из тени комнаты, — на последнем выступлении вы все так же будете танцевать, как коровы на льду?- продолжила тираду невысокая женщина, осматривая каждую свою подопечную строгим взглядом серебристых глаз.
Девушки заметно поежились, но не обиделись на слова педагога. Им сейчас все равно на пререкания Ольги Михайловны. Они лишь мечтают о скором конце репетиции и быстром уходе домой.
—Так, дамы, — взявшись за голову, пробормотала учитель, — что с вами сегодня? Такое ощущение, что вам на ноги слон наступил. Совершенно никакой грации и легкости. Вы же девушки, балерины, в конце концов! Я бы проштудировала еще один танец с вами, но вижу это невозможно. Свободны! - строго закончила говорить педагог.
Для всех это было знаком того, что занятие окончено и сбылась мечта всей группы. Каждая из девушек приняла свободное положение и, забыв про всё, пошла переодеваться.
— Василиса, задержись, пожалуйста, ненадолго, — ласково сказала учительница, придержав за плечо невысокую рыжеволосую девушку.
— Да, Ольга Михайловна, — пожала хрупкими плечами балерина. — Я вас внимательно слушаю.
— Я надеюсь на тебя, — прошептала женщина, улыбаясь Огневой. — Я уверена, что именно ты станешь следующей счастливицей, поехавшей обучаться в Лондон.
— Спасибо, я Вас не подведу! — сказала рыжеволосая, убегая переодеваться.
***
Вечер выдался довольно холодным. Василиса, одетая лишь в легкую тонкую курточку, поеживалась от холода и шла с рюкзаком на плече в уже знакомую ей квартиру.
Возвращаться домой Огневой не хотелось. Ее все равно никто там не ждет, кроме противной стервы мачехи и злой сводной сестры.
Голова закружилась так, что Василиса чуть не свалилась в обморок. Интересно, а если бы она, правда, упала на улице, то ей бы кто-нибудь помог? Скорее всего, нет. Людям обычно фиолетово на всех, кроме себя.
Еле дойдя до лифта, Василиса вошла внутрь и нажала на кнопку пятого этажа. Когда она открыла дверь ключом, то первое, что почувствовала девушка, был отвратительный запах лака и ацетона.
—О, мама, смотри, кто явился! — пропищала её сестра, которая уже была готова издеваться над бедной рыжеволосой.
Огнева, на самом деле, ничего не испытывала к своей мачехе и сводной сестре. Ею двигал пофигизм. Она давно перестала верить в человечность и любовь. Эта вера угасла в ней со смертью матери и отца, покинувших девушку в достаточно юном возрасте.
— Чего молчишь, чучело? Зачем пришла? Я думала, ты уже умерла где-нибудь в переулке, — снова начала пищать, как сирена, Маришка.
— Не дождешься! Я буду жить тебе назло! — прошипела Огнева, почти плюнув в лицо Резниковой.
— Какая-то ты сегодня смелая. Может, тебя чуть-чуть разукрасить, чтобы ты была снова тихой мышкой. Покорной служанкой ты мне нравишься больше, — резко двинулась к девушке блондинка, дав той внезапную пощечину.
Почувствовав жар на щеке, Василиса лишь затуманенным взглядом взглянула на свою довольную сестру и схватила ту за блондинистые волосы, вырывая целый клубок волос. Девушка не знала, что ею двигало. Может, смелость, явившаяся, наконец, или гордость, а, может, просто надоело.
— А, — пискнула Марина, потеряв достаточно длинную прядь, — мама, иди сюда!
Из соседней комнаты явилась блондинистая женщина. Её можно было бы назвать красивой, но змеиные глаза такого шанса не давали. Она с презрением взглянула на Огневу и злобно скривилась.
— Мариша, что опять эта дрянь наделала? — ласково спросила женщина у своей дочери.
Рыжеволосая чуть не издала выразительный рвотный позыв. Странно, что они ее еще не выгнали из дома. Однако Огнева сама ушла бы из их логова, но ей некуда податься. Подруг у неё никогда не было.
—Эта дрянь вырвала у меня клок волос! — прошипела Резникова, сверля взглядом свою сводную сестру.
—Не забывай, ты дала мне пощечину! Я тебе всего лишь дала сдачу, — пробормотала девушка. Она и не надеялась, что этот аргумент её спасет.
— Заткнулась! — рявкнула Елена, подходя ближе к Василисе и сама ударила её по щеке. — Ушла с глаз моих в свою комнату. Сегодня остаешься без ужина. Благодари, что мы вообще тебя на улицу не выкинули, тварь.
— Большое, Вам, спасибо! — безэмоциональным голосом пробормотала девушка и скрылась в дверях своей комнаты.
Василиса села на кровать. Слез давно уже не было. Вместо них приходила горечь и печаль. Она больно резала сердце и не могла долго еще пройти. Воспоминания детства приходили, как прекрасный сон в цветных картинках. Огнева помнит нежные руки мамы и любящую улыбку отца. Сейчас этого больше нет. Нет больше того тепла и никогда не будет.
Но Василиса обещает себе, что уедет отсюда. Она закончит одиннадцатый класс и выиграет конкурс. Только нужно очень постараться.
***
Молчаливый, хладнокровный, не любящий сильный шум, но имеющий много друзей. Он всегда привлекал к себе излишние внимание своей внешностью и умением играть на гитаре.
Его провожали плотоядными глазами девушки и завистливыми взглядами парни. Они осматривали каждый волосок его черных волос, каждую черточку его лица и изгиб спортивного тела.
Фэш был их идеалом во всем: капитан спортивной команды по баскетболу, отличник, любимец учителей и учеников, хороший друг и товарищ.
Он никого не презирал, но мог ненавидеть. Его улыбка не была так редка, но Драгоций всегда вводил всех девчонок в полный восторг своими милыми ямочками на щеках. У него были толпы фанаток и поклонниц, но он не обращал внимание на них.
Василиса была одной из немногих, кто лишь украдкой глядел на него. Она не восхищалась им, не презирала, не завидовала. Для нее Фэш был лишь одним из одноклассников, с которым девушка имела нейтральные отношения. Он вполне мог что-нибудь спросить у Огневой, а та четко ответить, не мямля и не краснея.
Уроки физики, которые обычно вела Мендейра Родионовна, проходили в полной тишине. Учительница была довольно строгая, не любящая шум в классе и перешептывания на ее предмете.
Ученики, строчащие новую тему в тетради, заметно устали и уже ждали окончания сорока пяти минут ужаса. Несмотря на дождь, Василисе хотелось убежать из душного кабинета прямиком на улицу. Ей было очень жаль, что сейчас только первый урок, а впереди одиннадцатый класс ждали еще пять таких же уроков и плюс факультатив по профильной математике.
От урока школьников отвлекла открывавшаяся дверь кабинета и вход в класс неизвестной девушки: средний рост, короткие, каштановые волосы и серые глаза, скрывающиеся за черной оправой очков. Одетая в бежевую блузку и черную юбку карандаш, она смотрелась очень эффектно и сильно выделялась среди массы 11-А класса. Просто, никто из старшеклассников уже давно не носит школьную форму, одевая на себя что попало.
— Здравствуйте, простите за опоздание, — четко проговорила девушка, заправляя за ухо мешающуюся прядь волос. — Я, Диана Фрезер, новая ученица.
— Фрезер, значит! — пробормотала женщина и начала рассматривать парты, чтобы посадить новую ученицу на свободное место. — Отлично, садись рядом с Василисой. Четвертая парта третьего ряда. Кивнув головой, девушка прошла вдоль парт и присела рядом с Огневой, которая слегка кивнула ей для приветствия. Фрезер широко улыбнулась и достала учебники.
— Привет! — начала разговор Диана, пристально разглядывая свою соседку. — Ты Василиса, так, ведь?
Огнева лишь поджала губы и продолжила записывать тему под диктовку Мендейры.
Урок, наконец, прошел. Василиса начала быстро собирать свои вещи в рюкзак, не обращая внимание на слишком пристальный взгляд темноволосой и её широкую улыбку от уха до уха. Сколько бы она искренне не улыбалась, рыжеволосая не верила ей. На самом деле, Огнева ничему не верила: ни в дружбу, ни в любовь, ни в помощь. Она потеряла веру в людей, и воскрешать ее обратно не собиралась. Это они вначале будут с тобой общаться и нагло лгатьтебе в лицо, а придет время, сами лично воткнут нож в спину. На все возгласы Фрезер, чтобы Огнева подождала ее, девушка не реагировала, а только быстрее ретировалась из класса.