— Но люди моего поколения выросли в условиях, когда Япония вновь стала мощной в экономическом отношении державой, когда наша иена постоянно набирает силу. Теперь мы с Западом поменялись местами, Нанги-сан. Теперь мы наводняем Америку нашими товарами, покупаем там недвижимость, банки, компании по производству электронного оборудования. Это Япония фактически держит на плаву США, постоянно испытывающие дефицит бюджета. Уже много лет мы перекупаем их правительственные долговые обязательства. А теперь перекинулись и на долговые обязательства корпораций. Скоро заберем под свой контроль и сами эти корпорации. По всем статьям мы превзошли качество американских товаров. Как прежде смеялись над японскими товарами, так теперь смеются над американскими. Очень странно теперь звучат утверждения, что американцы научили нас инженерии и контролю качества. Сейчас в это верится с трудом.
Лицо Икузы так и тряслось от ярости, когда он говорил это. Будто он лично представлял униженную и оскорбленную Японию.
— Правда, Америка все еще обладает неисчерпаемыми полезными ископаемыми, которых у нас никогда не будет. Да и военная мощь этой страны поистине чудовищна. Но скажите откровенно, Нанги-сан, та ли самая Америка оккупировала нас в 1946 году, что существует сейчас по ту сторону океана? Нет. В этой Америке год от года растут проблемы неграмотности и преступности. Нация вырождается прямо на глазах. Ее политика, направленная на неограниченный прием иммигрантов со всего света, в конце концов выйдет боком для страны. Она погрязла в долгах, банки лопаются повсеместно. Безработица нарастает снежным комом. Как страна, США находятся в серьезном кризисе.
Нанги наконец не выдержал.
— Даже если все это так, не могу понять, какое это имеет отношение к Николасу Линнеру.
Огромное тело Икузы так и вскинулось, посылая во все стороны новые волны, и он пробурчал:
— Хотя по рождению Николас Линнер наполовину англичанин, наполовину азиат, он самый настоящий американец. Более того, он связан с американскими разведывательными службами. Не забывайте, что он работал на них, когда его захватили русские и пощупали ему перышки.
Икуза сделал паузу, оставив последние слова как бы подвешенными в воздухе, чтобы они висели перед носом Нанги прямым укором.
Нанги возразил:
— Линнер-сан вынес пытки, но не выдал секретов проекта «Тенчи».
Икуза улыбнулся терпеливой улыбкой, будто он ждал такого ответа и доволен, что он прозвучал.
— Ваша привязанность к этому полукровке хорошо известна, Нанги-сан.
Нанги не дрогнул. Ему потребовалось все его самообладание, чтобы удержать резкий ответ, готовый сорваться с его уст. Нет, грубость не может быть доказательством правоты. — Как я уже говорил Вам, — сказал он совершенно спокойным голосом, — я знаю, в чем состоит мой долг.
— Американцы, — говорил Икуза, будто не слыша его, — известные мастера лжи и обмана. Если они ваши враги, они безжалостно истребляют вас. Если они ваши Друзья, они безжалостно вас эксплуатируют.
Нанги воспринял это высказывание своего собеседника как свидетельство того, что тот перешел от общего к частному: теперь он говорил о Николасе.
— Слияние «Сато Интернэшнл» и «Томкин Индастриз» нельзя было допускать. — Взор Кузунды медленно поднимался вверх, захватывая сначала голову Нанги, а потом все выше, выше... — Прежде всего, «Тенчи» является слишком важным объектом для безопасности страны и будущим гарантом ее независимости от иноземных энергоносителей. Нет нужды напоминать Вам, что тот факт, что Япония полностью зависит от поставки топлива из-за границы, делает нашу экономику необычайно уязвимой. Вот поэтому-то и был разработан проект «Тенчи». — Взор Кузунды Икузы вновь опустился на уровень лица Нанги. — Другой причиной, по которой слияние ваших концернов следует считать ошибкой, является то, что «Сато» — хранитель слишком многих секретов — производственных, правительственных и даже военных. Как можно было допускать американца в ее святая святых? Вы уже один раз поставили под угрозу государственные интересы. Было бы неразумно продолжать в том же духе.
Нанги молчал, хотя знал, что последует за этим предисловием. Пусть Икуза сам это скажет вслух, подумал он. Не хочу помогать ему в этом.
— "Нами" считает, что этой опасной связи с американцем — деловой и личной — должен быть положен конец, — вымолвил наконец Икуза. — И чем скорее, тем лучше.
Нанги молчал, хотя и чувствовал, что Икузе очень бы хотелось, чтобы он хоть как-то отреагировал на этот приказ.
— Вам дается тридцать дней, чтобы разорвать все связи между «Сато» и «Томкин Индастриз». Кроме того, я настаиваю, чтобы все работники, связанные с концерном Томкина, были немедленно отстранены от участия в проекте «Тенчи». Это в первую очередь касается Николаса Линнера.
Вот, наверное, такое же бывает ощущение, когда тебе вручают смертный приговор, подумал Нанги.
— Ну, а как быть с КБ по производству микропроцессоров «Сфинкс»? Фактически это наша главная точка соприкосновения с Томкином. Это они купили для нас технологию производства «Сфинкс Т-ПРАМ». Предприятие сулит фантастические доходы.
— Естественно, это КБ должно быть ликвидировано, — сказал Икуза, опять возводя глаза к потолку.
— Но без участия концерна «Томкин», — продолжал настаивать Нанги, — мы останемся ни с чем. Технология является их полной собственностью.
Взгляд Икузы опять вернулся к Нанги.
— Если процессор «Сфинкс Т-ПРАМ» действительно сулит такие доходы, о которых Вы здесь мне толкуете, то Вы, конечно, изыщете способ приобрести его технологию.
— У партнера и друга я не могу красть.
— Мне кажется, — медленно и осторожно сказал Икуза, — что Вам требуется некоторое время, чтобы обдумать наше предложение. — Он поднял руку, прямо-таки как священник, посылающий благословение. — Вы должны разобраться, кто является Вашими истинными друзьями.
Нанги молчал. Вот уже и распяли на скале, сейчас начнут слетаться стервятники, чтобы очистить мои косточки добела.
После небольшой паузы Икуза прибавил тоном, который в устах другого человека и в других обстоятельствах мог бы считаться благожелательным:
— Вы уже сказали несколько раз, что знаете, в чем состоит Ваш долг, Нанги-сан, и поэтому мне бы не хотелось повторять это вновь, — сказал он, но все-таки повторил, — долг перед императором, перед страной, перед фирмой, перед семьей. Именно в этой последовательности. — Икуза закрыл глаза и откинулся на спину, наслаждаясь теплой водичкой. — Так исполните же свой долг, Нанги-сан. Это повеление «Нами» и императора.
Коттон Брэндинг проснулся, полный сексуального томления. Эрекция была такая чудовищная, что не пропала даже после того, как он помочился, добравшись до ванной.
Ему приснилась Шизей.
Снились ее ноги, а особенно то, что между ними. Играла музыка, Брэндинг кружился с Шизей в танце по внутреннему дворику и занимался с ней любовью прямо на глазах у изумленного оркестра. Стоя теперь в ванной, он густо покраснел, вспоминая этот сон. Сунул голову под струю холодной воды, чтобы избавиться от похотливых видений.
Вспомнил о своей жене Мэри, погибшей всего два месяца назад. В памяти замелькали кадры кинохроники, запечатлевший момент, когда ее вытаскивали из их разбитого вдребезги «Мерседеса». Потерявший управление четырехосный грузовик вылетел ей навстречу через разделительную полосу на шоссе № 295, когда она ехала в Вашингтон. Репортер с телевидения, прибывший на место происшествия, рассказывал перед камерой, что полиции пришлось использовать автоген, чтобы извлечь ее из этого сплющенного металлического гроба.
Брэндинг без сил навалился грудью на раковину умывальника, сунул два пальца в рот, чтобы вызвать рвоту и избавиться от остатков вчерашней попойки. Это избавило его и от эрекции. А — заодно и от сна.
Он принял душ, затем облачился в шорты из легкой полосатой ткани, тенниску изумрудно-желтого цвета и кожаные американские сандалии, потопал на кухню, просторную, как и все комнаты в доме, залитую ярким светом, несмотря на ранний час. Из окна открывался вид на прибрежные дюны и лазурные просторы Атлантики, которая, как всегда, катила свои волны, с шумом разбивавшиеся о берег и затем всасывавшиеся в песок пляжа.