Даже как следует порывшись в своей памяти, Свиридов вряд ли смог бы обнаружить в ней что-то ужаснее этого импровизированного урока верховой езды. Инстинкт самосохранения подсказывал ему одно, а Ольгер требовал совсем другого. Пока Шелковинка шагом обходила двор, Свиридов чувствовал себя не так уж скверно, но потом ройт Ольгер щелкнул языком, и лошадь, поведя ушами, перешла сперва на мелкую трусцу, а после и на крупную, размашистую рысь. Альк смутно помнил вычитанное в какой-то книге утверждение, что на рыси следует приподниматься в стременах в такт ходу лошади. Но, попытавшись применить этот совет на практике, он обнаружил, что уловить этот самый "такт" не так-то просто.
- Отпусти луку седла, она не для того, чтобы в нее вцепляться. Равновесие нужно держать за счет коленей и осанки, - доносилось до Свиридова, словно сквозь сон, но разжать судорожно стиснутые пальцы было выше его сил.
- Я упаду.
- Боишься? - спросил ройт пренебрежительно. Альк прошипел сквозь зубы нечто абсолютно нецензурное и разжал руки. Удивительно, но равновесия он из-за этого не потерял.
- ...За повод тоже не хватайся. Он тебе пока не нужен, - продолжал мужчина.
- П-почему? - привстав на стременах, Альк в очередной раз неуклюже плюхнулся в седло, и зубы у него довольно громко клацнули.
- Ты пока что не управляешь лошадью, а только учишься на ней сидеть. А если ты начнешь тянуть поводья на себя, то Шелковинка может расценить это как сигнал к галопу.
Альк похолодел. Только галопа ему не хватало!... Посмотрев на его перекошенное лицо, Ольгер рассмеялся.
- Не переживай, в галопе никаких особых сложностей... Да, вот еще что. Не пихай сапог так глубоко в стремя. Иначе, когда будешь падать, можешь зацепиться за него. Это не слишком-то приятно.
Александр промолчал. В глубине души он начинал надеяться, что падать ему все же не придется, но, увы, на этот счет Свиридов ошибался. Оказалось, научиться кое-как держаться на спине у Шелковинки - это еще полбеды. Куда труднее - не вылететь из седла при внезапной остановке или резком повороте. Когда Альк в первый раз почувствовал, что падает, он чуть не заорал от ужаса. Однако, оказавшись на земле и с удивлением почувствовав, что ничего не вывихнул и не сломал, Свиридов в глубине души порадовался, что не успел закричать. Выглядеть размазней в глазах Хенрика Ольгера ему почему-то не хотелось. По той же причине Альк вскочил и снова сел в седло, не дожидаясь приказания от ройта. И все началось по-новой.
Когда Ольгер счел, что на первый раз с него достаточно, Альк спешился и ощутил, что ноги у него гудят, а на всем теле, кажется, не осталось места, не покрытого ушибами и синяками. Стоять на твердой земле после двухчасовой езды верхом и отупляющей муштры казалось крайне непривычным. Когда он собрался вести Шелковинку в стойло, Ольгер отобрал у него повод.
- Так и быть, на этот раз я расседлаю сам. А ты иди за мазью от ушибов. Третья полка, справа, на горшке большая бирка из зеленого воска.
Все лекарства в доме Ольгера хранились в небольшом шкафу на кухне. Альку как-то стало любопытно, какими средствами располагает медицина в этом мире, и в отсутствии старого Квентина он основательно порылся в порошках, горшочках с мазями и пыльных флаконах с неизвестными настойками. Так что сейчас примерно представлял, где именно нужно искать.
Указанной Ольгером мазью оказалась жирная, пахучая субстанция противного желтого цвета. Впрочем, несмотря на свой довольно неприглядный вид, она приятно холодила кожу и довольно быстро унимала боль. Альк закатал рукав и, морщась, принялся втирать ее в ушибленный после очередного падения локоть. Рукав сползал, пачкаясь в жирной мази. Альк, вполголоса ругаясь, возвращал его назад.
- Дурак, - прокомментировал его старания ройт Ольгер, заходя на кухню и одним глотком допив оставшуюся после завтрака каффру. - Снимай рубашку.
- Да ну ее, и так нормально... - вяло воспротивился Свиридов.
Ольгер только усмехнулся.
- Думаешь, я о тебе забочусь? Если в день отъезда ты будешь лежать пластом, то у меня прибавится головной боли.