Поляки выглядели не лучше. Познанцы носили немецкую форму, “Голубая армия” Халлера - целиком французскую. Маленький белый орел, прикрепленный к австрийской или царской униформе, или немецкий шлем, раскрашенный в красное и белое, вызывали замешательство как у своих, так и у неприятеля. Встретив врагов, нужно было не только увидеть белки их глаз, но и очертания орла на их фуражках, прежде чем решиться стрелять. Только у польских офицеров, с их аксельбантами и особой формы фуражками явно определялась принадлежность.
Артиллерия явно не соответствовала стандартам мировой войны. Польский Первый полк легкой артиллерии (“легионерский”), к примеру, был укомплектован австрийскими безоткатными 90-миллиметровыми пушками 1895 года выпуска, найденными в Краковской крепости, перевозимыми лошадьми из приюта для животных. В мае 1919 года он был пополнен российскими трехдюймовками, захваченными у украинцев, а также австрийскими, итальянскими и французскими гаубицами. Полноценное обучение и эффективное применение оружия в этих условиях были невозможны.
Вскоре важной силой стали бронепоезда. Ранние варианты были защищены железобетоном и мешками с песком, “усовершенствованные” варианты - стальными листами. В движение они приводились бронированным локомотивом, размещенным между вагонами боевого состава, вооруженными турельными пулеметами. В голове и хвосте поезда располагались платформы с тяжелыми орудиями и вагоны с рельсоукладочным оборудованием. Поезда могли перевозить ударные отряды в две-три сотни бойцов и представляли собой единственную силу, располагавшую мобильностью и концентрированной огневой мощью. В боевых действиях, где контроль над железными дорогами был жизненно важен, они несли элемент внезапности и моральную поддержку для войска, что было особенно важно. Сфера их применения ограничивалась, однако, железнодорожной сетью с соответствующим межрельсовым расстоянием. Хотя в первой половине 1919 года польские саперы перевели основные пути на европейский стандарт, большинство путей в восточной части сохраняли российскую ширину.[24]
Кавалерия оставалась главной наступательной силой. С этой точки зрения война, которая началась в 1919 году, не отличалась от войн предыдущих столетий. Поляки предпочитали тяжелую кавалерию, вооруженную пиками, Советы - машущих саблями всадников казацкого типа. Но и кавалерии не хватало. Красная Армия не могла сконцентрировать крупные кавалерийские силы на Западном фронте до мая 1920-го. Польская же армия не могла собрать соответствующие силы до августа того же года.
Современное вооружение появилось на фронте лишь к концу войны, и то в малом количестве. Самолеты, танки и грузовики были техническими новинками, которые ломались сами чаще, чем в результате действий неприятеля.
Первые месяцы противостояния ограничивались в основном позиционными боями. Постепенно фронт установился, от Мостов на Немане, вдоль реки Щары, канала Огиньского, реки Ясельды до Припяти, к востоку от Пинска. Этот пятисоткилометровый фронт пересекал северную возвышенную область, граничил на северо-западе с окраинами Обер-Оста в Гродно и на юго-востоке с лесами Украинской Директории. В среднем, каждая из сторон могла выставить только одного солдата на пятьдесят метров фронта, что означало огромные участки, особенно на юге, которые могли патрулироваться, но не были защищены. Внимание было сконцентрировано на северном секторе, где Советы имели преимущество в контроле над рокадными железнодорожными путями. Вильно, единственный крупный город на этой территории, и Барановичи, важный железнодорожный узел находились под советским контролем. Большевики занимали более выгодную позицию, и лишить их ее могло лишь фронтальное наступление поляков. Оно было невозможно в период весенней распутицы. Единственным событием, имевшим стратегическое значение, было создание польского плацдарма за Неманом. Таким образом, в течение шести недель на фронте было спокойно.
Советские руководители были озабочены контрреволюционным мятежом в Белоруссии. Два полка Красной армии, удерживавших фронт против украинцев в районе Овруча, взбунтовались, пересекли Припять и пошли на Гомель, который занимали с 24 по 29 марта, провозгласив “свободную республику”. На подавление мятежа ушло нескольких недель в конце марта и начале апреля, что отвлекло внимание командования от действий польской стороны.[25]
24