Шайн поймал себя на мысли, что забыл "сменить" язык. Следующие слова он произнес на имперском.
— У тебя странный акцент. Наверное ты орк, выучивший язык людей, чтобы обмануть меня!
— Балбес, два века уже прошло, оттуда и акцент. Присмотрись, если глаза не сгнили.
Рыцарь чуть наклонился, чавкнув и заскрипев броней.
— О всемогущие боги, ты действительно человек! Я почти ослеп без солнечного света. Но ты все равно сын суки! Нечего якшаться с орками! Защищайся!
— Да хватит уже! Лучше расскажи, что с тобой случилось.
Поняв, что догнать юркого дипломата ему не удастся, рыцарь привалился к стене и тяжело вздохнул.
— Во время войны мой отряд настиг и разбил племя плешивого Зарзула, что родился из задницы шакала. Я убил шамана, но вскоре подоспела орочья подмога и нам пришлось отступить. Зеленожопые навалили посреди степи целую кучу — достойная могила такому дерьму как Зарзул. Но я не успокоился и решил выкопать этого выродка и насадить на кол в назидании остальным. Ребята прорыли лаз, я спустился под землю и собрался уже нассать на труп подонка, как тот вдруг ожил! Представляешь!
Альберт многозначительно хмыкнул.
— Тварь прокляла меня на вечную нежизнь внутри этих стен. И вот уже двести лет я маюсь тут, мечтая о смерти, но старуха все не идет.
— А давай я тебя убью?
— Бесполезно, глупец! Знал бы ты сколько раз я пытался отрезать себе голову вот этим мечом! Лишь Зарзул, поганый сморчок, может снять проклятье!
— А что если попросить прощения у шамана? Думаю, я смог бы договориться насчет тебя.
— Дело в том, что недавно в гробницу заполз земляной дракон и сожрал мумию старого упыря. Чтоб он в кишках застрял, сучий сын.
— Да уж, беда. Ну ладно, мы, пожалуй, пошли. Приятно было познакомиться, не скучай тут.
— Стой! — взревел Исмаил и рухнул на колени. — Помоги мне! А я скажу, где спрятан тайник моего отряда! Там гора оружия и доспехов!
— Тю! Так за два века его уже и нашли десять раз.
— Нет! Там, где я спрятал не найдут. Умоляю, не оставляй меня тут до конца времен!
Альберт сплюнул. Сходил, черт возьми, за трофеями.
Когда Шайн привел Таршу в чувство и сказал, чья это гробница — охотница едва снова не потеряла сознание. Зарзул был повелителем первой и последней Великой Орды. Многие орки (и не только они) всерьез считают шамана воплощением духов стихий, сошедших в реальный мир для борьбы за свободу Степи. Фигура, можно сказать, легендарная. Неудивительно, что охотницу бросило в дрожь при одном упоминании имени вождя.
— Мы пропали, — шепнула орчиха, закатив глаза. — Даже смерть не освободит нас от проклятья.
— Успокойся. Если мы вернем Зарзула из чрева дракона — проклинать нас никто не станет. Сделаем сразу два добрый дела: вернем шаману покой и спасем достопочтимого рыцаря.
— Я не понял, — хлюпнуло из угла, — ты собираешься просить помощи у зеленожопой?
— Прекрати, морда расистская.
— Расистская? — Исмаил гулко расхохотался. — Раньше это считалось нормой. О, хотите анекдот?
Шайн и Тарша хором сказали "нет", но шутника это не остановило.
— Знаете, почему орки не едят огурцы?
Альберт пожал плечами.
— В Степи они не растут?
— Нет. Боятся пальцы откусить! Ха-ха-ха-ха!
— Этой шутке двести лет.
— Ну и что. Все равно смешно. Вот, слушайте еще. Идут два орка…
— Заткнись или мы уйдем!
Исмаил с неохотой замолчал.
— Как ты собираешься ловить дракона? — спросила орчиха, поднявшись и отряхнув портки.
— Я даже не знаю, как он выглядит.
— Это огромный покрытый шипами червь. А зубы у него во какие, — Тарша развела руки в стороны. — Полная пасть. Кочевники зовут его Хорхой — смерть из-под земли. Кстати, можешь попробовать с ним договориться — ты же у нас любишь языком чесать.
— А хорхои разумны?
— Сомневаюсь.
— А на что похоже их гнездо?
— Почем мне знать? Нырни в нору, выясни.
— Хватит слушать эту степную собаку, она не хочет нам помогать! Хотя, если ты раздобудешь бухту доброго каната и якорь — орчиха вполне сгодится.
— Зачем тебе якорь?
— В качестве рыболовного крючка. А собака сойдет за наживку.
Тарша прошипела крепкое ругательство и кинулась на Исмаила. Рыцарь ловко схватил ее за запястья и прижал к стене. Охотница попыталась вырваться, но хватка оказалась железной. Пришлось использовать подлый прием и садануть Исмаилу промеж ног. Рыцарь этого даже не заметил.
— Отпусти ее! Иначе сам лови червя!
— Да ты никак снюхался с этой гиеной! В наше время за такое оскопляли и варили в масле!
— Исмаил…
Нежить вздохнул, но пленницу отпустил. Тарша, спрятав запястья под мышками, отползла за спину Альберта. Дипломат впервые ощутил явную власть в своих руках — Исмаил слушался его, будучи в безвыходном положении. Это, конечно, не ценимая варварами грубая сила мышц, но все равно приятно, когда Тарша ищет защиты именно у Шайна.
— Давайте все успокоимся и подумаем. Хорхой сожрал труп шамана. Значит, он любит падаль. Правильно? Но тебя он не тронул. Или наелся, или ты ему не по вкусу.
— Драконы всеядны, но охотятся очень редко, — поправила Тарша. — Иначе бы все орки давно погибли в их мерзких пастях.
— Следовательно, у хорхоя метаболизм змеи — заглотить добычу и долго-долго переваривать. Как давно появилась эта тварь?
Исмаил скрипнул наплечниками.
— Ровно две недели назад. Я тщательно считаю дни и годы — больше тут заняться нечем.
— Драться нам придется в гробнице. Без помощи Исмаила не справиться, а покинуть подземелье он не может. Это раз. У подземных тварей, будь то крот или хорхой, отсутствует зрение, но сильно развит нюх. Это два.
Альберт достал меч и полоснул себя по предплечью. На черный пол тонкой струйкой полилась кровь. Сразу после этого земля мелко задрожала, будто в толще заворочалось нечто огромное.
— Это три. Тарша — бери лук и становись у выхода. Исмаил — твое место в центре комнаты. Я отойду к стене и попробую распознать, из какой норы выползет тварь. Да, позови Стрелу.
— Зачем? — охотница ни на шутку перепугалась за любимицу.
— Пусть станет за твоей спиной в проходе и лает, когда я скажу. Справится?
Тарша кивнула. Соскучившаяся в одиночестве волчица принялась ластиться и требовать чеса, но хозяйка строго велела сидеть на месте. Жалобно вякнув, Стрела уселась мохнатым задом на холодный грунт. И спустя секунду утробно зарычала, вздыбив шерсть.
— Тарша, куда она смотрит?
— Влево!
— Исмаил, быстро к стене! Держи меч наготове, удар получится сделать всего один!
— Глупый орко*б, если вонзить наши клинки в бока твари, она не сможет спрятаться в норе! Застрянет!
— Годная мысль — так и сделаем. А за орко*ба потом ответишь.
— Скажи — как она в постели? Лучше наших женщин? Столько сил и страсти. Заскучать небось не дает!
— Если он не захлопнет забрало, я выстрелю ему в башку!
Дрожь усилилась, с потолка посыпались комья грязи. Воткнутый меж бревен клети факел чуть не вывалился.
— Не трать стрелы, гиена, я все равно бессмертный.
— Ну это пока, — гневно бросила Тарша.
Изрыгнув облако зловония, из норы показалась склизкая уродливая башка с огромным круглым ртом. Хорхой сильно напоминал личинку жука-рогача, только серого цвета. Исмаил с именем давно мертвого Императора на устах вонзил клинок в жирный студенистый бок. Альберт ударил следом.
Пока люди орали и размахивали мечами Тарша успела всадить в голову дракона три стрелы.
— Пусть гавкает! — крикнул Альберт, проворачивая лезвие в ране.
— Стрела, голос!
Усиленный тоннелем лай больно ударил по ушам, Шайн даже зажмурился. Каково было чуткому на ухо хорхою никто и представить не мог, да и не особо хотел. Дракон задергался, попытался спрятаться в норе, но каждое движение разрывало плоть.
— Громче!
— Таких приказов она не знает! Сам ори!