| "C'est pour vos peches--pour vos peches," they droned, looking at the travellers with sad lack-lustre eyes, and then bent to their bloody work once more without heed to the prayers and persuasions which were addressed to them. |
- C'est pour vos peches - pour vos peches*, -прогудели монахи, посмотрели на путников печальными, тусклыми глазами, а затем продолжали свой кровавый труд, невзирая на обращенные к ним просьбы и уговоры.* Это за ваши грехи, за ваши |
| "Mort Dieu!" cried the bowman, "there is a bucketful or more of my blood over in France, but it was all spilled in hot fight, and I should think twice before I drew it drop by drop as these friars are doing. |
- Боже мой! - воскликнул лучник. - Да если собрать всю кровь, которую я пролил во Франции, так наберется целый бочонок, но вся она была пролита в горячем бою, и я бы еще очень подумал, стоит ли терять ее капля по капле, как эти монахи. |
| By my hilt! our young one here is as white as a Picardy cheese. |
Клянусь эфесом, наш юноша побелел, как пикардийский сыр. |
| What is amiss then, mon cher?" |
Что с тобой, mon cher*? * Мой милый (франц.). |
| "It is nothing," Alleyne answered. |
- Ничего, - ответил Аллейн. |
| "My life has been too quiet, I am not used to such sights." |
- Просто я жил слишком спокойно и не привык к подобным зрелищам. |
| "Ma foi!" the other cried, |
- Ma foi*! - воскликнул тот. |
| "I have never yet seen a man who was so stout of speech and yet so weak of heart." |
- Никогда не видел человека, столь сильного в речах и столь слабого сердцем. |
| * Клянусь! (франц.) |
| "Not so, friend," quoth big John; "it is not weakness of heart for I know the lad well. His heart is as good as thine or mine but he hath more in his pate than ever you will carry under that tin pot of thine, and as a consequence he can see farther into things, so that they weigh upon him more." |
- Ошибаешься, друг, - возразил Большой Джон,- это не слабость, я хорошо знаю его: у него сердце не менее мужественное, чем у тебя или у меня, но в башке у него побольше, чем будет когда-нибудь в твоем котелке, поэтому он во многое проникает глубже, чем мы с тобой, и оно гнетет его сильнее, чем нас. |
| "Surely to any man it is a sad sight," said Alleyne, "to see these holy men, who have done no sin themselves, suffering so for the sins of others. |
- Конечно, каждому тяжело смотреть на этакое зрелище, - сказал Аллейн, - видеть, как эти праведные люди, сами не совершившие никакого греха, страдают за чужие грехи. |
| Saints are they, if in this age any may merit so high a name." |
Они святые, если в наше время еще можно назвать кого-нибудь этим высоким словом. |
| "I count them not a fly," cried Hordle John; "for who is the better for all their whipping and yowling? |
А я так ни во что не ставлю их занятие! -воскликнул Хордл Джон. - Ну кто стал лучше от их воя и бичеваний? |
| They are like other friars, I trow, when all is done. |
Когда они не истязают себя, они, ручаюсь, такие же, как все монахи. |
| Let them leave their backs alone, and beat the pride out of their hearts." |
Пусть не били бы себя да выбили бы из сердца гордыню. |
| "By the three kings! there is sooth in what you say," remarked the archer. |
- Клянусь тремя царями, в том, что ты говоришь, есть смысл, - заметил лучник. |
| "Besides, methinks if I were le bon Dieu, it would bring me little joy to see a poor devil cutting the flesh off his bones; and I should think that he had but a small opinion of me, that he should hope to please me by such provost-marshal work. |
- Кроме того, будь я Bon Dieu*, мне, по-моему, едва ли доставило бы удовольствие видеть, как этот бедняга срывает себе мясо с костей, и я решил бы, что, наверное, он очень плохого мнения обо мне, если думает мне угодить истязаниями, точно начальник военной полиции. |
| No, by my hilt! |
Нет, клянусь эфесом! |