- Хьюга и Учиха подыграли нам, правда, немного рано, но уже ничего не изменить. Оба клана лицемерно братаются друг с другом, но своими недавними действиями они скомпрометировали себя. - если бы Данзо знал, что такое эмоции, сейчас он бы позволил себе ухмылку.
- Так точно, нам пришлось выделить на замену Учиха почти треть личного состава, - доложил анбу в форме Корня, один из его заместителей.
- Это плохо, пусть пока отдыхают в казармах, на патрулирование вместо них, выведите наш молодняк. И... пора начать операцию номер семнадцать. Час пробил.
***
Журавль не узнавал в этой почти полностью сформировавшейся девушке-анбу в маске Дрофы свою сестру. За три года она явно превратилась в красивую и фигуристую девушку, только в миниатюре. Только причёска та же. Чёрные, как вороново крыло, волосы органично обрамляли фарфор маски. Красивая шея (это у них семейное) переходила в узкие плечи с тонкими, изящными руками, плавные изгибы которых подчёркивали чёрные перчатки по локоть. Наручами сестрёнка пожертвовала ради скорости. Но поножи она оставила, что явно говорило о том, что спарринги с Какаши не прошли даром для её стиля. Стандартные чёрные дзори высотой с берцы, и чёрные же штаны анбу, тем не менее умудряющиеся подчеркнуть стройность не слишком длинных ног. В остальном Харуко была просто двенадцатилетней девочкой, сложенной соответственно, ну если ещё учитывать наследственность и тот факт, что "просто двенадцатилетняя девчонка" должна знать, с какой стороны подходить к макиваре и турнику. Просто юная куноичи. Если бы не бьякуган цвета горного льда, что в исчезающем сумраке рассвета довольно многообещающе сиял из прорезей маски. И небольшие, но тугие стальные мышцы, что перекатывались под татуировкой анбу при каждом движении руки.
- Думаю, нам пора выдвигаться, - наконец, Ичиро скрипуче подал голос, будто это не он был виновником задержки. Харуко не проронила ни звука, молча последовав за ним.
Дорога преданно стелилась под ноги, поблескивая лужами, через которые анбу перелетали, не глядя. На первом же попутном повороте, двойка, не снижая скорости, прыгнула на ветви, продолжив дальнейший путь на ветвях среднего яруса. Корневец, как только они вышли из поля зрения наблюдателей, сразу же пристроился в арьергард. Да, пусть он и был в стандартной форме АНБУ, она всеми фибрами чувствовала гнилостный запах подземелий Листа.
- Не думал, что ты тоже станешь анбу, сестрёнка...
***
Далее следовали весьма бурные полчаса. По меркам Хьюга. Ичиро тут же был треснут по маковке, освобождён от плаща и маски, и подвергнут самому тщательному осмотру, едва ли не с применением активированного бьякугана. Да и сама сестрёнка скинула маску.
"А ему идёт форма анбу!". Да, определённо, форма анбу Листа по праву считалась самой красивой, уступая пальму первенства лишь красным доспехам времён Клановых Войн. "А вот лет через восемь, я бы с удовольствием полюбовалась бы на Ичиро в алых доспехах. Да, надо будет заняться этим!". Естественно, Ичиро вырос и раздался в плечах, но он не стал выше её. Всё же девочки растут быстрее, ситуация исправляется лишь к четырнадцати-пятнадцати годам, когда низкорослики, вдруг, начинают смотреть на своих сверстниц сверху вниз.
Черты лица такие же, как и детстве - мягкие почти девичьи, он был очень похож на их матерей сестёр-близнецов. Однако, коротко постриженные каштановые волосы и взгляд белых глаз не давали усомниться в его половой принадлежности (что уж там говорить про грудной отдел). Пусть и раньше в них было сложно что-либо прочесть, но детскость делала его взгляд милым. Если бы он умел ещё пользоваться им... Тогда ему многое позволили бы и простили.
Харуко улыбнулась своим мыслям, отчего её и без того симпатичное лицо стало красивей, хотя куда уж дальше?
Ичиро как раз всматривался в лицо кузины, отметив, что некоторая округлость линий лица уже прошла, чётче обозначив линии скул и подбородка, но без излишней костистости. В остальном она нисколько не изменилась, разве что сейчас её взгляд был полон тепла и радости (что почти невозможно, как он считал до этого). Всё впечатление портила хитай-ате, скрывая под собой высокий, чистый лоб. Ичиро осторожно прикоснулся к бархатной щеке Харуко, будто бы надеясь почувствовать родное тепло сквозь материал перчаток. Цвет её кожи нисколько не изменился, своим оттенком напоминая перламутр в свете восходящего солнца. Он бы не отказался годам эдак к двадцати увидеть её в роскошном шёлковом кимоно.