Это вам не современная сверхэрудированная пигалица в модных очках, которая, даже не взглянув на пациента, глубоко ей безразличного и даже противного, шустрым бисерным почерком заполняет лист назначений, преисполненная сознанием своего превосходства, морального и интеллектуального. И не умненький «Гарри Поттер» с металлическими глазами, первым делом выясняющий финансовое положение родственников человека, поступившего в стационар.
В перестроечные годы на страну обрушились маги, чародеи, волшебники и прочие жулики. Массажистка Джуна Давиташвили объявила себя Президентом Академии каких-то там наук и активно общалась с Космосом. Ей режиссировал популярный поэт, проживающий ныне на берегах Гудзона. С экранов телевизоров народ буравил суровым оком Анатолий Кашпировский с хулиганской челкой, зачесанной на лоб. Другой любимец женщин, благообразный, импозантный Алан Чумак, заряжал целительной, исключительно положительной энергией косметические кремы и воду в трехлитровых банках. Народ возжаждал исцелиться от всего, включая алкоголизм, причем, сразу и не прилагая к этому никаких усилий, удобно устроившись у телевизионных экранов, с чаем в руках. Иногда казалось, что несчастную страну сознательно погружают в мракобесие средневековья. По городам и селам весело и бойко шел «Большой Чес».
Как-то я услышал по радио о ноу-хау ленинградских ученых, радикальном излечении от алкогольной и наркотической зависимости. Через узкое трепанационное отверстие в черепе, под рентген-контролем, в головной мозг «подопытного» вводилась тонкая и длинная игла шприца, которая достигала «центра удовольствия», ведающего также и пристрастием к алкоголю, после чего «центр» разрушался специальной жидкостью, наполняющей шприц. В результате человек якобы избавлялся от алкогольной и наркотической зависимости. Все гениальное просто: маленькая дырочка в башке, иньекция в мозги, и ты здоров! Было от чего нервно вздрогнуть и перекреститься, хотя я безбожник!
Сразу вспомнилась статья в журнале «Америка» конца 60-х годов, в которой описывался аналогичный новаторский метод тамошних эскулапов. Стало быть, смышленые питерцы вовсе не первооткрыватели, хотя делиться славой с янки явно не захотели. Не пожелали объявить, что ноу-хау попросту сперли. Но практичные американцы от этого метода впоследствии отказались, поскольку косяками пошли плачевные результаты, явно не соответствующие радужным прогнозам.
Действительно, господа, куда вы лезете со своими сверлами и шприцами? Вы знаете совершенно точно, где расположен этот «центр удовольствия»? Предположим, что знаете, где он должен, по идее и по вашему разумению, находиться. А как быть с анатомической вариабельностью, когда одни и те же органы у каждого индивида имеют чуточку разную локализацию и различные размеры? И это все укладывается в пределы нормы. Да и что мы знаем о сложнейших процессах, происходящих в головном мозге человека? Тысячную долю процента от того, что творится там на самом деле. Может быть, разрушение «центра удовольствия», при условии, что вы действительно в него угодили, влечет за собой такие последствия, о которых мы даже не подозреваем?
Понятны энтузиазм и усердие, замешанные на желании настричь побольше «зелени», но почему люди должны оставаться после таких «ювелирных» манипуляций калеками? И где гарантия, что после подобных вмешательств они вообще останутся людьми?
Да, много развелось со времени перестройки мутных личностей с непрозрачными биографиями, подозрительными дипломами, горячечным блеском глаз и страстным желанием помочь людям (только деньги вперед!).
Волей-неволей, приходиться вторгаться в область запретного, то есть щупать за вымя священную корову, дающую золотое молоко. Это наркология на нынешнем этапе ее развития, когда медицинские репрессии закончились, и наступило время беззастенчивого «чеса». Такая наркология, построенная на зарабатывании денег, не заинтересована в ликвидации алкоголизма и наркомании, поскольку автоматически будет ликвидирована и сама. А когда в «лечебном процессе» крутятся бешеные деньги, кто вам позволит снизить процент больных!?
Да и проблема эта является медицинской в последнюю очередь. Она, прежде всего, социальная, экономическая, а на сегодняшний день и политическая. Кто, например, мешает, политиканам, так скорбящим по поводу распространения наркомании, сделать одну простую вещь: поставить на военное положение заводы, производящие уксусный ангидрид (вещество, используемое для изготовления героина), и пути его доставки. Уже одна эта мера позволила бы уменьшить наркотический вал втрое. Вы случайно не знаете, почему это до сих пор не сделано?…
В 90-ом году мирное существование «со зверем внутри» неожиданно было прервано. Командировка в город Сочи завершилась процедурой выгрузки из самолета моего почти хладного тела и срочным помещением его в наркологический стационар. Выход из помраченного состояния абстиненции был долгим и сопровождался сильной депрессией, усугубляемой ощущением своего бессилия и невозможности противостоять той страшной силе, которая время от времени выбивала меня из седла.
«Неужели, - мучительно размышлял я, - так и придется всю оставшуюся жизнь периодически падать мордой в грязь? Все средства исчерпаны, и силы бороться на исходе. Может, кончить всю эту канитель одним разом?»
Но мысли о возможном суициде, как способе кардинального решения проблемы, не стали, к счастью, доминантой. Мне было за что цепляться. Семья, любимая дочь, работа, дающая возможность не только заработать на кусок хлеба, но и получать удовлетворение, хотя удовлетворение лучше получать на любовном ложе (цитата из Леннона). Я укрепился во мнении, что средством для лечения мигрени не обязательно должна быть гильотина.
И тут в какой-то газете, кажется, в «Труде», я прочитал о докторе Александре Романовиче Довженко. Он не гастролировал по Союзу, а работал в своем родном городе Феодосии и занимался лечением больных алкоголизмом, используя свой собственный метод индивидуального гипноза, за который в начале врачебной деятельности был нещадно порот медицинскими чиновниками, вынесшими вердикт, что метод антинаучен и смахивает на шарлатанство. Работая в портовой поликлинике, он буквально подпольно, на свой страх и риск, принимал спивающихся матросов, которые первоначально составляли его основной контингент. Причем, лечил он каждого строго персонально, а не скопом в концертном зале, тщательно отбраковывая тех, для кого его метод не годился в силу разных причин.
Постепенно слава об успехах доктора из Феодосии распространилась далеко за пределы региона, и к Довженко стали приезжать люди со всего Союза. Чиновничья каста сменила гнев на милость, и врачу выдали лицензию на право официально заниматься наркологической практикой. А ближе к закату его жизни городские власти даже выделили Александру Романовичу под наркологический центр дворец какого-то дореволюционного вельможи, построенный в безвкусном псевдовосточном стиле.
Знающие люди рекомендовали мне настоятельно:
«Поезжай в Феодосию, пока старик еще жив. Он твоя последняя надежда!».
И ранней ветреной весной я с женой отправился в Крым. В Феодосии гуляли свежие ветры с моря, гонявшие по тротуарам обрывки газет и пустые смятые пачки из-под сигарет. Само море было неспокойным, покрытым грязноватыми, пенистыми барашками на гребнях холодных свинцовых волн. Под стать морю было и небо, хмурое и неприветливое. Под вечер мы наблюдали на пирсе багровый закат, предвещавший ветер и на следующий день.
В холодной гостинице, под ледяными стеклянными простынями мы пытались согреться теплом своих тел, тесно прижавшись друг к другу.