— Я отведу тебя к директору. — Она старалась перекричать шум лопастей. — Твои вещи принесут позже.
На крыше было холодно, лежавший на горе снег ещё не растаял, и, насколько хватало глаз, всё было белым-бело.
Академия расположилась на крутом склоне. Несколько ниже Алекс увидел здоровенный железный язык, выдававшийся далеко вперёд. Горнолыжный трамплин — такой он видел на Зимней Олимпиаде. Один конец дуги возвышался над землей по крайней мере на пятьдесят метров, а далеко внизу виднелась площадка в форме лошадиного копыта, где лыжники должны были приземляться.
Он засмотрелся на трамплин, представляя, каково это — взлететь в небо, имея только пару лыж, но тут его схватили за руку.
— Мы им не пользуемся. Запрещено. Пошли в тепло.
Они вошли в одну из башен и по узкой винтовой лестнице, ступеньки которой находились на разном расстоянии друг от друга, спустились на первый этаж, в длинный узкий коридор без окон, но со множеством дверей.
— Здесь комнаты для занятий, — сказала Стелленбош. — Посмотришь позже.
Алекс шёл за ней по необычно тихому зданию. Вовсю работало центральное отопление, было душно и жарко. Они остановились у современных стеклянных дверей, что вели во двор, который Алекс видел с вертолёта. Из жары снова в стужу — миссис Стелленбош прошла мимо замёрзшего фонтана. Алексу почудилось какое-то движение, и он поднял голову, только теперь заметив на одной из башен часового. На шее у него висел бинокль, на плече болтался автомат.
Вооруженная охрана? В школе? Алекс только что приехал, но уже сильно нервничал.
— Сюда, — миссис Стелленбош открыла ещё одну дверь, и они оказались в главном холле академии. В большом, охраняемом двумя каменными драконами камине горели поленья. Наверх вела широкая лестница. Холл освещала люстра, в которой было по меньшей мере сто ламп. На стенах деревянные панели. На полу — тяжёлый красный ковёр. Пока они шли до следующего коридора, за ними следил десяток пар глаз. Холл украшали головы диких зверей. Носорога, антилопы, буйвола и, что печальнее всего, льва. Интересно, кто их убил?
Они подошли к единственной двери, которая, вероятнее всего, вела к цели их путешествия. До сих пор Алексу не встретился ни один ученик, зато за окном он увидел ещё двух медленно шагавших охранников — оба сжимали в руках автоматы.
Миссис Стелленбош постучала.
— Войдите! — даже по одному слову Алекс уловил южноафриканский акцент.
Дверь открылась, и они вошли в огромную, совершенно бестолковую комнату. Как и во всём здании, у неё была неправильная форма — и двух параллельных линий не найти. Потолки высотой около семи метров, из множества окон открывается потрясающий вид на горные склоны. Мягкий свет современных, скрытых в стенах светильников. Мебель уродливая, но не настолько, насколько звериные головы на стенах и шкура зебры на полу. У небольшого камина три кресла. В одном из них, старинном, позолоченном, сидел мужчина. Когда Алекс вошёл, он повернул голову:
— Добрый день, Алекс. Пожалуйста, проходи и садись.
Алекс не спеша подошёл и сел. Миссис Стелленбош заняла соседнее кресло.
— Меня зовут Гриф, — продолжал мужчина, — доктор Гриф. Очень рад нашей встрече, добро пожаловать.
Алекс уставился на человека, руководившего академией, на его пергаментную кожу и горящие за красными стёклами глаза. Он как будто увидел мумию и на секунду потерял дар речи. Но взял себя в руки.
— Мило у вас, — произнёс он.
— Ты думаешь? — бесстрастно переспросил Гриф. Но он качнул головой.
— Здание построил в 1857 году один француз, вне всяких сомнений, худший архитектор на свете. Это его первый и последний заказ. Когда сюда въехали владельцы, они его пристрелили.
— Здесь и сейчас ходят люди с оружием.
Алекс увидел, как за окном прошли ещё два охранника.
— Пансион уникален, — объяснял доктор Гриф. — Ты скоро увидишь, здешние мальчики — дети невероятно богатых и важных семейств. У нас побывали сыновья императоров и промышленников. Такие, как ты. По этой причине мы с лёгкостью можем стать мишенью для террористов. Охрана, чтобы тебя защитить.
— Вот здорово. Большое спасибо.
Алекс почувствовал, что слишком вежлив. Пора показать этому человеку, на что он способен.
— Если честно, я не хочу здесь оставаться. Так что скажите, как добраться до города, и я следующим поездом поеду домой.
— В город нет дороги, — Гриф поднял руку, чтобы Алекс не перебивал. Алекс смотрел на его длинные костлявые пальцы и сверкавшие из-под оправы красные глаза. Доктор двигался так, как будто его разобрали по частям, а затем снова собрали, он одновременно казался стариком и молодым, и по какой-то причине не совсем походил на человека.
— Лыжный сезон закончился… теперь спуск слишком опасен. Есть один вертолёт, и он заберёт тебя отсюда только по моему приказу.
Рука опустилась.
— Алекс, ты здесь потому, что огорчил своих родителей. Тебя исключили из школы. У тебя были проблемы с полицией…
— Хрена с два! Я тут ни при чём! — запротестовал Алекс.
— Не перебивай доктора! — сказала миссис Стелленбош.
— Взгляни на себя, — продолжил он. — Послушай, как ты говоришь. Наша работа — превратить тебя в мальчика, которым родители смогут гордиться.
— Мне и так хорошо, — сказал Алекс.
— Это не имеет значения.
Гриф замолчал.
Алекс поёжился. Что-то не так с комнатой слишком большая, пустая и бесформенная.
— Что вы будете со мной делать? — спросил он.
— Сначала обойдёмся без уроков — ответила миссис Стелленбош. — Мы хотим, чтобы ты ассимилировался за пару недель.
— Как это?
— Ассимилировался. Приспособился… адаптировался… привык. — Она как будто читала словарь. — Сейчас в академии шесть мальчиков. Ты с ними познакомишься. Будете общаться, заниматься спортом, читать. Здесь хорошая библиотека. Скоро поймёшь, как мы работаем.
— Я хочу позвонить маме с папой, — сказал Алекс.
— Пользоваться телефоном запрещено, — отозвалась миссис Стелленбош. Она попыталась сочувственно улыбнуться, но с её лицом это было трудно.
— По нашим наблюдениям, из-за телефонного общения ученики сильнее скучают по дому. Но ты можешь, если хочешь, писать письма.
— Предпочитаю электронную почту, — ответил Алекс.
— Персональные компьютеры тоже запрещены.
Алекс пожал плечами и тихо ругнулся. Доктор Гриф его услышал.
— Не смей грубить помощнице директора! — рявкнул он, хотя голоса как будто не повысил.
— Алекс, миссис Стелленбош работает со мной уже двадцать шесть лет, а когда я познакомился с ней, она шесть лет подряд становилась Мисс Южная Африка.
Алекс посмотрел на её обезьянье лицо.
— В конкурсе красоты? — спросил он.
— В соревнованиях по тяжёлой атлетике.
Гриф отвернулся к камину:
— Покажите ему.
Миссис Стелленбош встала и подошла к камину. Взяла двумя руками кочергу. Какое-то мгновение, казалось, женщина собиралась с силами. Массивная металлическая кочерга, толщиной по меньшей мере в два сантиметра, медленно гнулась. Теперь она напоминала формой подкову. Алекс разинул рот от изумления. Миссис Стелленбош даже не вспотела. Она соединила концы кочерги и бросила её в камин. Та зазвенела, ударившись о камни.
— Мы поддерживаем здесь строгую дисциплину, — сказал доктор Гриф. — Отбой в десять часов, и ни минутой позже. Ругаться запрещается. Нельзя связываться с внешним миром без нашего разрешения. Даже не думай пытаться бежать. Полное, безоговорочное послушание. Наконец, — он наклонился к Алексу, — твои перемещения по территории школы ограничены.
Он сделал жест рукой, и только тут Алекс заметил вторую дверь в дальней стене комнаты.
— Это дверь в мои личные покои. В твоём распоряжении первый и второй этажи. Там спальни и классные комнаты. Доступ на третий и четвёртый этажи запрещён. В подвал тоже. Опять же, ради твоей безопасности.