Это может показаться невероятным!
Любите так, как я любил тогда, пли, если это вам более свойственно, умейте ненавидеть с такою силой, с какой я любил, умейте отдаться страсти, и до тех пор, пока она не ослабнет в вас, вы будете обладать неимоверной, почти сверхчеловеческой энергией.
Решение было принято мною сразу, — у несчастного раба есть одно средство уйти от грозящей ему беды — тяжёлое и опасное, но за которое он всё же хватается, хоть и рискуя этим ещё более ухудшить своё положение: средство это — побег.
Приготовления были быстро закончены. Жена моя вернулась в господский дом и поспешно завязала в узелок кое-что из платья. За это время я постарался собрать те съестные припасы, которые оказались у меня под руками. Два одеяла, топор, котелок и ещё кое-какая мелочь завершили наше снаряжение. Когда моя жена вернулась, всё было уже готово. Мы пустились в путь, и наш верный пёс отправился с нами. Я не хотел его брать с собой, опасаясь, что он может навести на наш след, но мне никак не удалось от него отделаться. Если бы я его привязал, он своим воем поднял бы на ноги всех и за нами сразу же снарядили бы погоню.
Нижняя Виргиния в те годы начинала уже испытывать на себе то бедствие, говоря по правде, вполне заслуженное, которое потом с ещё большей силой обрушилось на неё. Поля её были заброшены. Плантации, которые могли бы ещё, если бы они обрабатывались руками свободных людей, приносить обильный и богатый урожай, теперь покрылись густыми, почти непроходимыми зарослями. Одна такая одичавшая плантация находилась милях в десяти от Спринг-Медоу. Я бывал там несколько раз вместе с моим молодым хозяином, мастером Джеймсом, в те годы, когда у него ещё хватало сил ездить верхом. Он испытывал странное, почти болезненное влечение к пустынным, безлюдным местам. Туда-то я и решил направиться теперь.
Тропинка, которая вела к этой плантации, и поля, тянувшиеся по обеим сторонам её, до такой степени заросли мелким ельником и ветки так тесно переплелись, что пройти было почти невозможно. Мне всё же удалось не сбиться с пути, но продвигались мы с таким трудом, что день забрезжил раньше, чем нам удалось достигнуть развалин прежнего господского дома.
Дом этот, построенный когда-то с претензией на красоту, был очень велик, но сейчас окон в нём уже не осталось, двери были сорваны, а крыша во многих местах обвалилась. Двор весь зарос молодыми деревьями, и дикий виноград обвил стены дома. Тишина и запустение царили над всем. Конюшни, хлев и те лачуги, в которых когда-то помещались рабы, превратились в груды мусора, поросшие сорной травой.
На некотором расстоянии от дома был крутой обрыв, обрамлявший глубокое ущелье. Неподалёку от этого ущелья из-под пригорка с шумом вырывался чудесный родник. Он был наполовину засыпан песком и сухими листьями, но вода его сохранила прохладу и чистоту.
Близ родника виднелось небольшое низенькое кирпичное здание, служившее, по-видимому, когда-то сыроварней или ещё чем-то в этом роде. Дверей уже не было и половина крыши обвалилась, но остальная часть ещё держалась, и отверстия в тех местах, где крыша была сорвана, могли заменить окна, которых в этом здании вообще не было, давая доступ туда воздуху и свету…
Это полуразвалившееся строение укрылось в тени развесистых старых деревьев, а молодые побеги так густо разрослись вокруг, что даже на расстоянии нескольких шагов его совершенно не было видно. Мы совершенно случайно наткнулись на этот домик, разыскивая родник, из которого я когда-то пил воду, но точное местонахождение которого я позабыл. Нам сразу же пришла мысль на время поселиться здесь. Мы поспешили очистить помещение от обломков, которыми оно было завалено, и приспособили его для жилья.
Глава девятая
Я знал, что в места, где мы теперь находились, никто никогда не заглядывает. Ходили слухи, что в господском доме водятся привидения, к тому же жилья поблизости не было, а заросли были почти непроходимыми, — все эти обстоятельства могли уберечь нас от непрошеных гостей. Поблизости было расположено несколько плантаций. Мы находились в центре обширного участка земли, омываемого двумя реками, которые протекали на сравнительно небольшом расстоянии друг от друга; ноля, расположенные несколько ниже, обрабатывались. Но от этих полей нас отделяло четыре или пять миль, а Спринг-Медоу, ближайшая от нас усадьба, находилась, как я уже говорил, на расстоянии десяти или двенадцати миль.
Я решил, что мы можем спокойно оставаться в нашем убежище и что благоразумнее всего будет переждать здесь, пока окончатся поиски, которые, несомненно, предпримут сразу же, как только обнаружат наш побег.