Волк летел навстречу солнцу, которое не торопилось подниматься над промёрзшей тайгой. Не спешило осветить макушки деревьев, не спешило со своим пробуждением схватить за горло все живое на несколько мгновений. С первыми лучами его приходил нестерпимый мороз, который отступал, как только солнце поднималось на ладонь от макушек елей, и тогда приходило облегчение. Деревья переставали болезненно потрескивать, птицы срывались со своих мест и грелись в спасительном полете...
Белый бежал. Несмотря на ноющую лапу он не снижал темпа. Что его гнало? Страх? А может, ещё что-нибудь? Белый и сам не мог ответить на этот вопрос. Страх... Перед кем или чем? Чего ему, здоровому быстрому волку, было бояться? Смерти? Возможно... Как любой зверь, Белый жил больше инстинктами, чем разумом, но и разумом побольше, чем любой другой из волков. За право жить он боролся и теперь, но не безоглядно доверяясь инстинктам, нет. Рядом с ним жил и разум.
Всё. Вот она, та точка, от которой пойдёт новая линия его жизни. Долгой она будет или короткой... Что гадать? Надо жить, жить...
«Пока я бегу,- думал он,-я жив. Пока я дышу - я жив. Не надо думать о том, когда я перестану дышать. Придёт время, и перестану. Но пока...»
Волк остановился. Задняя левая лапа его болела нестерпимо. Белый решил переждать, совсем чуть-чуть. Не очень долго. Только перевести дух, опустившись уже давно пустым брюхом на холодный снег. Дать отдых натруженному телу. От этого валуна, который возвышался над ним, он продолжит свой путь. Но уже в сторону болот. Не знакомых ему, пугающих своей неизвестностью, но так манящих возможностью остаться в живых. Бежать... Дышать.
Закрыть глаза на секунду, просто чтобы дать отдых и им. На одно мгновение, только на одно...
Старый смотрел на солнце, которое грузной неуверенной старухой карабкалось на макушки елей, пробуждая от сна голодных, замёрзших за длинную зимнюю ночь лесных обитателей. Заставляло вылезать из нор и сугробов, стряхивать с меха, а у кого-то- с перьев остатки сладости, которую приносит сон. Зимнее, даже зимнее и такое холодное, солнце может заставить «улыбаться» все живое. Оно приносит покой и чувство защищённости. Исчезали ночные страхи, и таяли зловещие тени. Солнце лучами своими рассекало ночной кошмар. И уже ели, ночью наводящие своим видом ужас, не казались такими зловещими. При свете дня всё становится другим. Другим поднялся на ноги и Старый...
Первым делом вытряхнул из карманов и рюкзака все патроны и зашвырнул их далеко в сторону. Он оставил себе только один. Или-или... Если вдруг Старый промахнётся, то повернёт назад и оставит Белого в покое. Пусть живёт. А если не промахнётся, то... Несмотря ни на что Старый хотел, чтобы этот волк жил. Пусть он убил человека, пусть... этот волк был намного дороже ему, чем многие из людей. Вот тут, именно с этого места Старый и прицелится. Удобное место. До начала болот было всего ничего. Доплюнуть можно. А чуть правее самый неудобный, самый непроходимый участок подлеска. Непроходимый для человека. Там-то и появится Белый. Старый был уверен в этом. Он вздохнул и, мысленно махнув рукой, достал трубку, закурил. Пусть волк чует его. Пусть уйдёт, почувствовав его присутствие. Старому очень хотелось этого. Но он был уверен -почуяв, Белый всё равно выйдет. Он устал, и его больная лапа доводит его до сумасшествия. Он выйдет, чтобы прыгнуть в последний раз.
Белый остановился. Вот они, болота. Дошёл. Лапа ныла нестерпимо. Волк злился на самого себя. Дойти до болот - это ещё не всё. Необходимо двигаться дальше, как можно дальше, а сил уже нет. Волк вздохнул и, выбрав самый неудобный путь, двинулся к вперед. Ветки гладили его по бокам и холке. Маленькие сучки норовили впиться в глаза. Не обращая на это внимания, он шёл вперёд.
Его чуткий нос уловил запах дыма. Такой ненавистный запах. Было бы неверно сказать, что Белый испугался. Нет. Он не боялся, он просто понял, что обманул самого себя. Старый не попался на его уловку. Волк вздохнул. Удивительно, но присутствие Старого придало ему сил. И лапа вроде бы уже не так сильно болела, и бока перестали раздуваться, как кузнечные меха.
«Я выйду к нему... и прыгну. А там будь, что будет», - думал Белый.
Старый услышал волка. В начале услышал, а потом и увидел. Белый стоял, широко расставив лапы, и смотрел на него. Без страха. Без ненависти... Человек смотрел на волка. Старый видел, что волк решил для себя все. Он прыгнет, прыгнет для того, чтобы облегчить выбор ему, Старому. Что бы освободить его от бремени мыслей -стоило или не стоило стрелять. Он не оставлял Старому этого выбора.