Они были молоды, но уже увечны. Щека невесты обожжена пожаром, а жениху не хватало ступни, он опирался на палку. На поляну высыпало население лагеря. Тут-то я увидел, что людей действительно много. Все были кое-как одеты, дети бегали почти голышом, и только некоторые пришли в кафтанах с оружием за поясом.
— Братья! — сказал Март. — Это первая свадьба. Эстонец соединится с эстонкой. И здесь мы построим город, здесь мы начнём жить и сюда никого не пустим. Отсюда начнётся наша земля, братья!
Люди одобрительно загудели, а кто-то заплакал.
— Не плачь, Айне! — сказал Март. — Их уже не вернёшь. Ты тоже выйдешь замуж, у тебя появятся дети. Пожелаем этого Элине и Матсу, наденьте на неё чепец!
Девушке развязали красную ленту и надели расшитый чепец, отныне она считалась замужней.
— Они увечны, — сказал мне Март, — и все мы увечны. Так пусть соединятся увечные, чтобы дать нам здоровое тело.
Я смотрел на Элину и Матса. Они были некрасивы, щека невесты обезображена, а жених неловко орудовал палкой и однажды чуть не упал. Но я видел, что они любят друг друга. Гонимые из своей страны, искалеченные, они всё же были счастливы, и это читалось отчётливо в их радостных взорах.
Потом пили крепкое тёмное пиво, плясали и пели песни.
— Что ты ответишь нам, брат? — спросил Март Медведь.
— Мне нужно подумать, — сказал я, хотя в голове уже теснились разные планы постройки крепости.
— Мне хочется, чтобы один дом был с мантельскурстенисом, такой каменной кухней, — с наивным выражением лица сказал Март.
Я расхохотался.
— Почему ты смеёшься? — спросил он обиженно.
— Если мы построим настоящий линнус, то зачем тебе мантельскурстенис? — спросил я. — В замке будет много каменных комнат.
— Ты думаешь? — спросил он настороженно.
В это мгновение огромный Март Медведь, гроза дерптских ландскнехтов, казался мне настоящим ребёнком.
В город я возвращался с Кривым Антсом. Пока мне не завязали глаза, и попытался начать разговор.
— Ты доверяешь хозяину?
Антс покосился на меня и ничего не ответил.
— Видно, доверяешь, иначе как бы ты отдал ему дочь на попечение.
Антс молчал.
Через час езды я пересел в оставленный в зарослях ванкер, а сопровождающие покинули нас. Теперь мы остались с Антсом, он правил лошадью. Сказать ли ему, что Анна исчезла из монастыря? Но, возможно, он и сам это знает. Во всяком случае, лишнего слова из Антса не вытянешь.
— Ведь это ты свёз дочь в монастырь святой Катарины? — спросил я. — Что ж ты молчишь? Быть может, ты думаешь, что я преследую Анну и что-то замыслил против её чести, но это не так. Не скрою, дочь твоя мне понравилась, я беспокоюсь о её судьбе.
Спина Антса безмолвно колыхалась передо мной. Нет, он не хочет со мной говорить. Мы выехали на дорогу, и Антс повернулся, держа в руках чёрную повязку.
— Надо закрыть глаза, — сказал он. — Так хочет Медведь.
— А крепость я тоже буду строить с закрытыми глазами? — спросил я.
— Медведь сказал, — повторил Антс.
Но он не успел завязать мне глаза, на дороге показались три всадника. Я сразу понял, что это нехорошие люди. В странствиях быстро учишься различать, с чем подходит к тебе встречный.
Всадники были безвкусно и пёстро одеты, а кроме того, с ног до головы увешаны оружием. У переднего, гарцевавшего на чёрном жеребце, во все стороны торчали дула мушкетонов и пистолетов, я уж не говорю о кинжале и сабле.
— Эй, посторонись! — крикнул он.
Антс взял правее, но всадники напирали на повозку.
— Не слышишь, образина? Прочь с дороги!
— Я и так заехал в кусты, — ответствовал Антс.
— Кого везёшь?
— Господина.
— Приветствую вас, месье, — насмешливо произнёс всадник. — Куда держите путь?
— В город, — ответил я.
— При вас как будто бы нет оружия? В нынешние времена стоит носить при себе пистолет.
— Мы просто выехали на прогулку, — ответил я.
Всадник расхохотался, а за ним остальные. По лихо заломленным шляпам и многочисленным пряжкам костюмов я уже понял, что это грабители. Такие люди почему-то особенно благосклонны к пряжкам и цепляют их на себя в невиданном количестве, где нужно и где не нужно.
— Месье, — сказал всадник, — мы вынуждены вас задержать. Разве вам не известно, что путник без оружия подлежит задержанию?
— Конечно, известно, — ответил я, чтобы не спорить без толку.
— Вот как? — воскликнул всадник. — Вы покладисты. В таком случае пускай ваш слуга отправляется в город и доставит сюда тысячу марок, после чего мы вас отпустим. Слезайте.