— Ладно, я тебя прощаю. Раз уж пришел, то, может, подашь мне халат? И не забудь зажмуриться перед тем, как я буду выходить из воды. До того, а не после.
Он добросовестно выполнил команду, прикрывая лицо распахнутым халатом, который держал перед собой на вытянутых руках. Кэтрин встала во весь рост, зябко поежилась, почувствовав, что успела продрогнуть в прохладной воде, и быстро завернулась в длинное махровое одеяние ослепительно белого цвета. Любимый цвет чистоты и непорочности. Затем оперлась на мужское плечо и элегантно перебралась на пол, оказавшись лицом к лицу с Винсентом. Во время этого перемещения его руки как-то естественно и просто оказались у нее на талии и не спешили расставаться со своей добычей. Его зеленоватые глаза отсвечивали золотистым блеском, видимо отражая цвет ее волос.
Как-то сразу вспомнились их поцелуи, каждый по отдельности, один слаще другого. Непроизвольно она поднялась на цыпочки и потянулась к нему губами, забросив одновременно руки на шею. От этого движения халат распахнулся, поскольку она совершенно забыла повязать поясок. Однако такая мелочь не могла остановить ее порыва. Это было так необычно — ощущать контраст между собственным нежным, обнаженным телом и его жестким мускулистым торсом, укрывшимся за грубой тканью одежды.
Винсент прижал ее плотнее к себе, чувствуя впрессованные в его плоть упругие груди с уже набухшими сосками, и жадно припал к ее рту, проникая в ароматную глубину своим нетерпеливым языком.
Она понимала, что еще недостаточно знает этого мужчину, чтобы доверить ему свое тело. Но за последние несколько дней произошло слишком много событий, которые сблизили их и доказали, что ему можно доверить свою жизнь. А человеку, который охраняет твою жизнь, можно доверить и свою душу, и свое тело. Хотя в голове предостерегающе зазвенел сигнал, напоминая о клятве, которую она дала себе самой перед отъездом из Вашингтона. Избегать мужчин как можно дольше и никакой интимной близости в течение ближайшего года. Но сигнал предупреждения звучал как-то очень слабо и неубедительно. Похоже было на то, что поцелуи заглушали все остальные звуки в ее голове.
Их губы слились как будто навечно, а его руки соскользнули с ее талии и перебрались под халат. Боже, как страстно отзывается каждая клеточка ее тела на любое его движение! Такого у нее не было никогда прежде. Ни с кем из пятерых бывших любовников. Ни с Юргеном Густавссоном, специалистом по инвестициям в ценные бумаги. Ни с Мэнни Абрахамом, лоббистом какого-то техасского нефтяного магната на Капитолийском холме. Ни со Стивом Винтером, помощником конгрессмена от штата Висконсин. Ни с Оскаром Броудхиллом, начинающим писателем-фантастом. Не говоря уже об этом чудовище Ю.С. Даже имя вспоминать не хочется.
Вот и пусть все они останутся в прошлом вместе с ее клятвой. С Винсентом все выглядит совсем иначе. С ним ее ждет совсем другое будущее. На этого человека можно вполне положиться. Именно такой тип рекомендуется во многих дамских книгах для серьезного знакомства с продолжением.
Ей с трудом удалось оторваться на некоторое время от его губ, стараясь одновременно отвлечься и от блуждающих по телу мужских рук, которые уже обхаживали самые заповедные места.
— Послушай, Винсент. Я как-то прочитала книгу, в которой говорится, что у людей, стоявших на грани смерти, резко повышается чувствительность. Они становятся страстными и нетерпеливыми.
— Мм, — недовольно пробурчал собеседник, отвлекаемый пустыми разговорами от любимого дела. — А что в этом плохого?
— Да, в общем-то, наверное, ничего. Это просто идея автора. Мне кажется, она ко мне вполне подходит.
— Ты на что намекаешь? Чтобы я прекратил тебя ласкать?
— Нет, совсем наоборот... — Она заглянула ему в глаза, пытаясь прочитать в них свое будущее, ожидая увидеть в них больше, чем он сказал. Хотела не только увидеть, но и услышать, как он страстно жаждет ее и не может больше жить без нее ни одного дня. Чтобы они всегда были вместе. День за днем, год за годом.
Теплая и сильная мужская рука скользнула вверх, и она почувствовала, как доверчиво и послушно легла ее грудь в чашу его ладони, посылая электрические волны по всему телу.
— Ты такая прекрасная, — пробормотал срывающийся голос Белого рыцаря. — С того момента, когда я впервые увидел тебя, моя жизнь совершенно перевернулась. Я все время думаю о тебе. Я все время представляю тебя перед своими глазами.
Кэтрин чувствовала, как страстное желание все сильнее овладевает ее телом. Его слова вползали в душу, обволакивая ее и лишая остатков здравого смысла. С другими мужчинами все происходило гораздо медленнее. Проходили недели и месяцы, прежде чем она позволяла мужским рукам проникать в тайники ее тела. Но сейчас все было иначе. Пропали совершенно инстинкт самосохранения и элементарный рационализм. Сейчас душа и тело оказались во власти только одного желания — желания обладать им. Все остальное не имело никакого смысла.