Минуло более двадцати лет с тех пор, как они виделись в последний раз, но казалось, что прошло всего двадцать дней. У Ричарда Хартли, графа Херрика, были те же чёрные, как смоль, волосы и суровый взгляд серых глаз, как и у того мальчика, каким он когда-то был. На мгновение Кристиану даже показалось, будто он снова в Итоне, стоит напротив Херрика на поле для крикета с выглядывающим из-под запачканных травой бриджей подолом рубашки и с засученными по локоть рукавами. В тот последний раз, к моменту, как они разошлись, Кристиан получил украшение в виде почерневшего глаза, Херрик же стоял с кровоточащим и почти сломанным носом.
Херрик ответил на приветствие бесстрастно, коротким кивком, оставляя Кристиана гадать, какую цель преследовал этот человек, заговорив с Элеанор.
— Найтон, прими поздравления с недавней женитьбой.
Элеанор улыбалась, блаженно не замечая того напряжения, которое быстро сгущалось в воздухе между ними.
— Итак, я была права, предполагая, что вы знакомы.
Взгляд Кристиана ни на минуту не оставлял Херрика:
— Да, Элеанор, мы с лордом Херриком давно знакомы, хотя с последней нашей встречи прошло немало времени. По правде говоря, мы вместе учились в Итоне. Приятно снова увидеть тебя, Херрик. А сейчас, прошу нас извинить, но полагаю, я задолжал своей сестре этот танец.
Кристиан не стал дожидаться ответа Херрика и повёл Элеанор к бальной зале (и как можно дальше от графа). Прокладывая путь сквозь толпу, Кристиан даже не осознавал всей силы, с которой сжимал руку сестры, пока они не остановились и Элеанор не выдернула своей руки, потирая её пальцами, облачёнными в перчатку. Она с удивлением взглянула на него:
— Кристиан, что-то не так?
— Нет, — солгал он. — А разве должно?
— Просто ты так занервничал.
Они приготовились танцевать вальс, который вот-вот должен был начаться, и Кристиан поверх головы Элеанор снова увидел Херрика. Леди Фрэнсис исчезла, а Херрик, наблюдая за ними, стоял в дальнем конце бальной залы.
Кристиан нахмурился. Он надеялся, что граф уйдёт в поисках другой компании.
— Лорд Херрик производит приятное впечатление, — сказала Элеанор, отвлекая внимание Кристиана. — Ты всегда так много рассказывал о своих друзьях из Итона, что у меня зародилось чувство, будто я знаю их всех. Почему ты никогда не упоминал о нём?
И как, во имя Господа, он должен ей ответить? Он думал, что был так осторожен, старясь защититься от любых неожиданностей. Но изо всех возможных осложнений, которые, по его мнению, могли бы случиться, он никак не предвидел такого.
— Полагаю, Нелл, я никогда не упоминал о нём просто потому, что ни разу не пришлось к слову.
Элеанор улыбнулась — как всегда, когда он называл её детским именем. Зазвучала музыка, и в то же мгновенье, едва они, как и другие пары, закружили в танце, Кристиан постарался сменить тему разговора:
— Тебе нравится сегодняшний бал?
— О да, очень. Это, несомненно, приятный вечер.
Пока они танцевали, он заметил, что Элеанор поглядывает в ту сторону бальной залы, где задержался Херрик. Кристиан увидел, как они обменялись улыбками, и почувствовал, как в ответ у него внутри что-то сжалось. Проклятье! Этого не должно случиться. Только не она. Только не он. И только не сейчас. Кристиан быстро развернул сестру так, чтобы она оказалась спиной к графу.
— Это восхитительно, — говорила меж тем Элеанор, — выезжать и участвовать в сезоне — совсем не то же самое, что сидеть под боком у нашей матушки и молча наблюдать за всем со стороны.
Кристиан опустил на неё взгляд. Она всё ещё озирала бальную залу в поисках Херрика. Он понизил голос:
— У тебя в запасе уйма времени, Нелл, ты же знаешь. И тебе не нужно останавливать свой выбор на первом же денди, который случайно встретился на своём пути.
Элеанор подняла глаза на своего брата и от пришедшего вдруг понимания, что он заметил её растущий интерес к Херрику, залилась румянцем.
— Я не останавливаю свой выбор на ком-либо, Кристиан, — пока ещё, во всяком случае.
— Вот и хорошо. — Он снова развернул её. — Ты выйдешь замуж по любви. Обещаю тебе. Никто не будет понуждать тебя к замужеству, которого ты не желаешь.
Скрытый смысл его слов был очевиден.
— Неужели ты так несчастлив с Грейс, Кристиан?
Это был вопрос, к которому он не был готов, да и не вполне представлял себе, как на него отвечать.
— Что сказать… Я даже не знаю её — мы совершенно чужие люди, а это неудачное начало для любого брака.
— Но ты и не кажешься заинтересованным в том, чтобы в ближайшее время узнать её получше.
Это очень походило на обвинение, и Кристиан внимательно посмотрел на сестру, но она этого не заметила, сосредоточив свой взгляд на чём-то другом. Ему пришлось немного вывести их из круга, поскольку казалось, что в бальной зале становилось всё многолюднее. Они продвигались, кружа в танце.
— И я бы посоветовала тебе, дорогой братец, немного больше интересоваться своей женой, прежде чем другие не сделали это за тебя. Если уже не слишком поздно.
Элеанор остановилась. И большинство пар вокруг них тоже. Кристиан обернулся, чтобы посмотреть туда, куда показывала ему Элеанор: рядом с центром бальной залы. Кристиан искал то, на что она указывала, чем бы это ни оказалось, но плотная толпа преграждала ему обзор. Внимание каждого, казалось, было обращено к одной точке. Он осторожно придвинулся немного поближе и тогда смог увидеть одинокую пару, танцующую в центре толпы. Пробираясь вокруг сгрудившихся зевак, он вскоре понял причину всеобщего интереса. И не был удивлен. Лорд Уитли имел талант привлекать к себе внимание: как прекрасный танцор — да, но более всего — как известный распутник. Но в следующий момент Кристиан, не в силах сдержаться, резко выдохнул, когда заметил леди, с которой так искусно вальсировал лорд Уитли.
Это была его жена.
Кристиан в удивлении устремил взгляд на Грейс, наблюдая, как она плавно скользит в танце, а подол её платья взметается в такт движениям, и одетая в перчатку рука свободно покоится на плече Уитли, в то время как кисть другой её руки зажата в его ладони. Она двигалась так, словно была рождена для вальса, её локоны мягко покачивались вокруг шеи, и она в тот момент улыбалась — улыбалась более ослепительно, чем он видел когда-либо прежде. Это была такая улыбка, которая должна была быть припасена для него, её мужа, но не для незнакомца, не для этого известного повесы.
Кристиан заметил, что несколько гостей вокруг него наблюдают за ним, перешёптываясь и строя предположения в ожидании, как он себя поведёт. Предположения, как он знал, часто порождают скандалы. Если он не будет осторожен, то чайные гостиные всего Лондона могут заполниться сплетнями, которые не утихнут несколько дней. Кристиан разжал челюсти, которые он, как только что заметил, стиснул, и решил дождаться первого перерыва в танце. Когда Уитли согнулся в поклоне перед Грейс, Кристиан зааплодировал. Все вокруг тут же последовали его примеру, и вот уже весь зал разразился похвалой. Уитли повернулся и склонился во втором элегантнейшем поклоне — в сторону зрителей, — а Грейс между тем неуверенно улыбалась под взглядами бесконечно восхищённой толпы.
Кристиан воспользовался первым же удобным случаем, чтобы выйти вперёд и предъявить права на свою жену.
— Это было прекрасно, дорогая, — сказал он, целуя жене руку. — Надеюсь, лорд Уитли не будет возражать, если я сменю его в следующем танце?
Уитли благоразумно склонил голову:
— Конечно нет, Найтон. Прежде всего, она ваша жена — и к тому же, настоящее сокровище. Леди Найтон, это было истинное наслаждение. Приятного вечера, Найтон.
Кристиан стоял и с улыбкой, более похожей на хищную, нежели на любезную, наблюдал, как Уитли благоразумно ретируется, а потом обернулся к Грейс:
— Потанцуем, дорогая?
Только Грейс кивнула головой, как снова заиграла музыка. Кристиан, всё с той же застывшей улыбкой на губах, притянул жену ближе к себе, и его рука собственнически легла на её поясницу. Они сделали первые несколько туров, закружив в вальсе, — зрелище, которое должны были увидеть все, прежде чем присоединиться к ним в танце. Он подождал, пока не убедился, что их разговор не смогут подслушать: