Максим как бы случайно двинул правой рукой к левому карману.
— Максимко! Уберегся?! — из лабиринта ящиков выскочил растрепанный Бечин. — Слава богу! Думал уже, постреляли тебя британцы заодно с министрами! Так, товарищи, вы совсем с глузда съехали? Момента исторического не чувствуете? Нашли с кем воевать, а главное, когда! Что у нас есть к ВУСО, предъявим потом ВУСО, а сейчас никакой союзник против офицерья лишним не будет!
— Под твою ответственность, товарищ Бечин, — пробормотал усатый, отступая.
— Чего с ногой? И откуда форма такая красивая? — накинулся на Максима Миха. — Слышь, ты на товарищей зла не держи. Обстановка нервная, сам понимаешь, и с Левачёвым правда неладно вышло, ну да об этом после перетрем… коли живы будем. Да садись ты, вот сюда, в ногах правды нет!
— Да, давай присядем, — Максим с удовольствием вытянул больную ногу. — И слушай меня внимательно…
Миха слушал, не перебивая, сосредоточенно кивал и покусывал губу.
— Так что же, выходит, не при делах англичане? — спросил он, когда Максим закончил рассказ. — Про царя-то я сразу не поверил, шито белыми нитками… Да уж, удружил товарищ Лихач, едрить его налево…
— Должно быть, хотел поднять город. Лихач здесь, у вас?
— Не, не заявлялся…
— Миха, ты понимаешь, что город сейчас как пороховая бочка? Докеры бастуют, трамвайщики тоже, и один бог знает, кто еще! Стоит хоть одному союзному патрулю сцепиться с бастующими — и бои охватят весь город!
— За свою революцию люди насмерть стоять будут, — серьезно кивнул Миха. — Не для того столько мучились, чтобы назад вернуться в проклятый царизм… Ну а можно ли доверять британцам-то? Пуль этот правда хочет вернуть ВУСО? Вдруг он с Чаплиным заодно, а тебе наврал с три короба, чтобы… да бес их, англичан этих разберет, зачем.
Бечин хоть и ругался ругательски на каждом почти заседании ВУСО, а все же понимал, что это правительство, в котором его хотя бы выслушивают, и что другие могут быть намного хуже.
— Да чего мы будем гадать, — Максим глянул на «Омегу». — Через два часа парад, встреча десанта американского… Только чертовых янки в нашем замесе не хватало, будто без них слишком просто было… Меня машина ждет тут рядом. Поехали со мной, сам все увидишь. Чаплин туда заявится, это кровь из носа. Посмотрим, как-то они с Пулем поладят.
В водянистых глазах Михи мелькнуло сомнение. Максим запоздало понял, как звучит его предложение: он зовет самого, вероятно, авторитетного профсоюзного лидера города накануне возможных беспорядков покинуть доки, полные верных ему людей, и ехать в штаб к британцам, про которых неясно, на чьей стороне они выступят… А знакомы Миха с Максимом всего два месяца.
Но круглое лицо Михи озарила улыбка:
— Твоя правда, товарищ. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Как раз успею мужикам растолковать, что к чему, и двинемся.
— Убеди их не эскалировать ситуацию… не лезть на рожон и не хвататься за оружие, хорошо?
— Не митусись, Максимко, — Миха вскинул открытые ладони. — Мы тут людей умеем беречь, ведь нам здесь жить. Своего не отдадим, но и чужого нам не нать. А ты, небось, с утра не жрамши? Щас сгоняю кого-нибудь на кухню…
Глава 12
Вы знаете, что такое инфляция?
— Город парализован, — негромко сказал генерал Пуль. — Электростанция бастует, трамвайный парк тоже. Трамваи обесточены прямо на маршрутах. Ни одна фабрика, ни одно производство так и не заработали.
Максим кивнул. Они с Бечиным только что ехали на парад через опустевший, угрюмо молчащий город. Удивительное дело, при большевиках все работало, при ВУСО все работало — а стоило появиться скверно сверстанным листовкам о возвращении царя, как город замер… нет, не замер — затаился перед ударом. Все беды и испытания смуты не зародили в людях, поживших при Империи, ностальгии по ней. Может, потому, что они не знают того, что знает Максим: это всего лишь начало их бед.
— Я ввел дипломатов в курс дела, — продолжал Пуль. — Они поддержат нас: военного переворота допускать нельзя.
Генерал кивнул в сторону группы иностранцев в дорогих пальто и лакированных ботинках. Максим был в курсе, что в Архангельске находятся британский и американский послы, но никогда с ними не общался. Знал только, что они отказались вести переговоры с советской властью, однако с признанием ВУСО и других белых правительств тоже не спешили.
— Где же дьявол носит Чаплина? — раздраженно спросил Пуль, не обращаясь ни к кому конкретно. — Неужто он создал все эти проблемы, а теперь боится взглянуть им в лицо? А вот и янки начали высадку. Что-то их мало… Я ждал как минимум вдвое большего контингента.