— Ты кто? — наверное, глупее вопроса я задать не смог бы. Но я был растерян, напуган и, пожалуй, зол.
— Это неправильный вопрос, — усмехнулся старик, и взмахом руки остановил готовые сорваться у меня с языка ругательства, — Я скажу, что меня зовут Эрохот и что? Ты стал ближе к пониманию?
— Тогда какие вопросы правильные? — раздражение и злость схлынули. Им на смену пришло детское любопытство. Но к резким перепадам настроения я уже привык.
— Это правильный вопрос, — кивнул Эрохот, — Я расскажу тебе кое-что, а потом ты задашь свои вопросы. Или не задашь, — и опять эта мерзкая ухмылочка. Вот же вредный дед! — Будешь? — он протянул мне свою трубку.
— Нет! — меня передернул при виде замусоленного, обгрызенного мундштука.
— Как хочешь, — хехекнул старик и затянувшись закрыл глаза. Он сидел молча, погрузившись в себя. Я уж было подумал, что старый хрыч закемарил. Очень хотелось встать и уйти. Еще бы знать, как! Вокруг нашей скальной площадки с костерком по центру клубился серый туман, от которого веяло непередаваемой жутью. — Давно это было, — вдруг заговорил старик. От неожиданности я вздрогнул. — Обильна и богата была земля Народа Выдры. Реки и озера полны рыбой, леса зверьми, а в тундре правил Великий Мамонт со своими детьми. Хорошо жили люди тогда. Но пришли в наши земли Ледяные великаны. Сильны и злобны были они. Первым на бой вышел Великий Мамонт со своими сыновьями. Семь дней и семь ночей бились они. Тряслась земля, небо потемнело, а люди и звери разбегались в страхе кто куда мог, — размеренный голос старика завораживал. Мне казалось, что я вижу, как бьются, трубно ревя и вырывая куски мяса из тел врагов, огромные мохнатые мамонты. — Проиграл Великий Мамонт ту битву. Убили и съели его с сыновьями Ледяные Великаны. Там, где бились они, появилась ледяная пустыня. А людям и зверям Великаны велели платить дань страшную. Каждый седьмой день от каждого рода человечьего и звериного надо было отдавать им по ребенку, — старик прервал рассказ. Он, раскачиваясь, замычал себе под нос какую-то заунывную мелодию. С каждым мгновением голос его становился все сильней и сильней, пока от горловых звуков не пошел рябью страшный туман вокруг нас. Ощущение ледяного ужаса немного отступило. А Эрохот резко прекратил пение и продолжил свой рассказ. — Холод и голод пришли на землю. Замерзали на лету птицы, а люди умирали целыми стойбищами. Тогда собрались шаманы людей и зверей и решили спросить духов, как победить злобных великанов. Семь раз по семь дней и ночей камлали они в большом чуме. Многие великие шаманы навсегда остались в мире духов. А потом пришел к ним дух Великого Мамонта и сказал: «Победить Ледяных Великанов может только Старик Лайхуну. Раз в семь лет выходит он из-под земли, чтобы звать своего пропавшего сына. Тогда только можно поговорить с ним. Но не будет он слушать вас просто так. Идите в ледяную пустошь и найдите там мой бивень. Выкуйте нож, сделайте из кости рукоять и подарите Лайхуну. Тогда может быть он выслушает вас. Только поторопитесь, скоро настанет ночь, когда старик Лайхуну выходит на землю». Пошли люди и звери в ледяную пустошь, нашли там бивень Великого Мамонта и сделали все, как он велел. А потом пошли к Лайхуну. Долго отказывался он помочь. Но за нож согласился. Прогнал старик злобных Великанов, а сам остался жить среди Народа Выдры, взяв себе в жены красавицу Кэлбэсам. Многие великие шаманы получились из их потомков. А сына своего Лайхуну, так и не дождался.
Мы долго сидели молча, глядя, как весело потрескивая, играют языки пламени.
— Ну и зачем ты мне это рассказал? — спросил я, уже зная ответ.
— Нож! — пожал плечам старик и кивнул на охотничий нож, висящий у меня на поясе.
— Нож⁈ — я ждал удивительного рассказа, что я тот самый потерявшийся сын Лайхуну, который, скорее всего, окажется герцогом Лейонхуфвудом. Хотя может все еще впереди. Я вытащил из-за пояса свой охотничий нож и рассмотрел его более внимательно. Нож, как нож. Не очень широкий прямой клинок. Довольно крупная, для удобства использования в морозную погоду, костяная рукоятка со стертой резьбой. Что там было изображено, уже не разобрать. Простенькие ножны сделаны из той же кости, что и рукоятка. Подвесы делал уже я сам. — Ты решил, что это тот самый нож? — недоверчиво усмехнулся я.
— Это тот самый нож, — уверенно кивнул старик, глядя на меня, как на неразумного ребенка.