— Вполне может быть, что «Голубой экспресс» захватили большевики, — задумчиво сказала Урсула. — Я была в России и брала интервью у тамошних красных вождей. Они прямо говорят, что построить социализм в отдельной стране невозможно и поэтому их конечная цель — Мировая революция и образование Всемирного Союза Социалистических Республик. По их мнению, Китай — самое уязвимое место в капиталистической экономике: ведь если тут будет гражданская война, Великие Державы потерпят огромные убытки. Север Китая уже наводнен большевистскими агитаторами, которые подбивают чернь взбунтоваться.
— Вряд ли они настолько глупы, чтобы захватывать поезда с иностранцами, — отозвался Клим. — Это же очевидный повод для войны.
Но Урсула считала, что большевики на все способны:
— Не ждите от них логичных действий! В России царит страшная разруха, совсем недавно в Поволжье и на Урале был голод, а советское правительство, вместо того, чтобы восстанавливать хозяйство, тратит огромные деньги на пропаганду за рубежом. Ох, вы бы знали, как я боюсь новой мировой войны!
Как бы невзначай Урсула положила руку на плечо Клима, и он не смог удержаться от улыбки. Если не считать Адиных выкрутасов, когда с ним последний раз кокетничали дамы?
В прошлой жизни.
Все-таки белые рубашки и шелковые галстуки способны творить чудеса.
4
Провинция Шаньдун — дикий неприветливый край: отвесные склоны, непролазные леса и низкие облака, блуждающие над горами.
Газетчикам показали место крушения «Голубого Экспресса» и рассказали, как все случилось. В два ночи машинист увидел подозрительные тени, мелькавшие на путях, попытался затормозить, но было поздно: рельсы впереди оказались разобранными. Состав полетел под откос, спящие люди попадали с полок, а сверху на головы повалился багаж.
Раздались выстрелы и страшный вой. Охрана «Голубого экспресса» сообразила, что это налет, и попряталась кто куда. Нападавшие разбивали прикладами окна, перескакивали прямо из седел в купе и вышвыривали наружу вещи и людей. Босых, обряженных в пижамы пленников повели в горы, а грабеж продолжался до самого утра. Растащили все: от чемоданов до дверных ручек и пепельниц.
Присланные губернатором чиновники уже приступили к расследованию происшествия, но пока удалось выяснить только одно: на «Голубой экспресс» напали местные бандиты.
Клим ходил вдоль изрешеченных пулями вагонов. В одном из разбитых окон торчал кусок стекла, залитый засохшей кровью, а рядом на стене виднелись смазанные отпечатки ладоней: кто-то попытался выбраться наружу, да так и не смог.
Потом журналисты отправились в Линьчэн — маленький городок, окруженный высокой крепостной стеной.
По грязным кривым улочкам носились ошалевшие солдаты и чиновники. Местные старики сидели на крылечках и провожали чужаков затуманенными взглядами. Их коричневые лица лучились морщинами, а вокруг ввалившихся ртов расплывались клубы густого белесого дыма — бог весть от какой травы, набитой в крохотные глиняные трубки.
Клим отправил Грину телеграмму с описанием катастрофы и первыми сообщениями официальных лиц: гарнизон Линьчэна уже выслал отряд на выручку пленникам, однако солдаты не смогли к ним приблизиться, так как бандиты использовали людей, как живой щит.
В телеграфной конторе Клим вновь столкнулся с Урсулой, и та рассказала ему, что из Пекина прибыл представитель американской дипломатической миссии, Рой Андерсен, который должен был вести переговоры с похитителями.
— Где он остановился? — спросил Клим.
— В своем вагоне — все гостиницы забиты. Завтра в восемь утра мистер Андерсен пообещал встретиться с журналистами.
Клим и Урсула долго бродили по городу, пытаясь найти пристанище, и в конце концов даму взяли к себе итальянские коллеги, которые сняли на ночь крытый фургон. Климу места не хватило, и он отправился назад на станцию.
Из Шанхая пришел еще один поезд, и все пространство вдоль путей было забито солдатами, родственниками заложников и окрестными крестьянами, которые, испугавшись бандитов, перебрались под защиту крепости.
Народу было столько, словно в Линьчэне расположился военный лагерь. Пылали костры; кто-то рыдал, кто-то пел, кто-то предлагал на продажу хворост, чай и холодный рис.
Даже под вагонами сидели люди. Клим достал карманный фонарик: так и есть — между колес прятался целый выводок ребятишек.