Выбрать главу

Чем ближе джонка подплывала к городу, тем чаще попадались пристани и пакгаузы. Над черепичными крышами виднелись плакаты на английском: «Покупайте сигареты „Великая стена“!», «Лучшее средство от всех недугов — „Тигровый бальзам“!»

Заводские трубы, цеха, строительные краны… Вскоре река от берега до берега заполнилась лодками всех видов и размеров. Рядом с Ниной встал Одноглазый и принялся что-то кричать в рупор: видно, требовал, чтобы джонке дали дорогу.

Мимо прошла огромная баржа — речная мелочь расступилась перед ней и тут же сомкнула строй. Промчался на моторке полицейский в странной коричневой форме. Беззубый старик, проплывая мимо, показал Нине окровавленные свиные ноги:

— Купи, мисси!

Заметив Нинин испуг, Одноглазый рассмеялся:

— Вы что, крови боитесь? — спросил он на ломаном французском. — Вы же только что приехали с войны. Кстати, кто сейчас у русских император?

— Лев Толстой, — отозвалась Нина. Но Одноглазый не понял ее сарказма и долго повторял чудное имя, чтобы получше запомнить.

Справа показался железный мост и многоэтажные здания с куполами, башнями и колоннами. Фонари на набережной все еще горели, и их огни отражались в бесчисленных окнах.

Нина растерянно оглянулась на Одноглазого:

— Это правда Китай?

Тот ухмыльнулся:

— Это Банд — главная набережная Международного поселения. А Китай чуть подальше будет.

Наконец джонка причалила к одной из пристаней. Из каюты выбрался всклокоченный Дон Фернандо и, почесывая пузо, направился к Нине.

— Вам бы надо паспорт выправить, — сказал он добродушно. — Дамочке с вашими наклонностями обязательно нужны документы.

— Сколько это стоит? — спросила Нина.

— Триста долларов.

— Это за фальшивку? Не валяйте дурака!

Дон Фернандо пожал плечами:

— Ну как знаете. Разрешите ручку поцеловать на прощание?

Нина спрятала руки в карманы.

— Лучше скажите, как называется самая хорошая гостиница в Шанхае.

— «Астор-Хаус». А вам зачем?

— Для общего развития.

Поднявшись на набережную, Нина и Иржи остановились, ошеломленно глядя на ряды глянцевых автомобилей, застывших вдоль тротуара.

— Я никогда не видела столько авто за раз! — прошептала Нина.

Из печных труб поднимался бурый дымок, по заиндевелой мостовой катили автобусы и одноместные коляски, запряженные людьми. Рикши — в ватных куртках, стеганых штанах и тапочках — подхватывали тонкие оглобли и неслись рысцой, ловко обгоняя «ломовиков» — тяжело нагруженные одноколесные тачки.

Несмотря на ранний час, тротуары были запружены толпой. Белые господа в дорогих пальто с меховыми воротниками покупали газеты у мальчишек, которые вопили по-английски:

— Последние известия! Советская Россия отныне называется «Советский Союз»!

Китайские служащие в почти одинаковых синих кафтанах и черных атласных шапочках спешили в конторы и лавки. Рабочие снимали с фонарных столбов еловые венки, перевязанные красными лентами — католическое Рождество уже прошло.

Мимо проскакал отряд чернобородых конников в синих мундирах и красных тюрбанах.

— Это полицейские сикхи, — объяснил Нине начитанный Иржи. — Англичане завозят их в колонии из Индии, чтобы они охраняли правопорядок.

Послышался звон колокольчика: торговец вез на тележке передвижную кухню — дымящуюся плиту, баки, плошки и чайники.

Иржи бросил на Нину смущенный взгляд: верно, ему страшно хотелось есть.

— Даже не думайте! — строго сказала она. — Сегодня мы будем завтракать в ресторане «Астор-Хауса».

— Вы с ума сошли? — испугался Иржи. — Мы же нелегальные иммигранты! Нас сразу арестуют!

— Ерунда! Дорогой отель — это последнее место, где нас будут искать.

Нина решительно направилась к стоянке рикш:

— «Астор-Хаус»! — крикнула она.

К ней сразу подбежали несколько человек:

— Сюда, мисси! Сюда, пожалуйста!

Делая вид, что ничуть не смущается, Нина забралась в коляску. Рикша, молодой парень в драном ватнике, накрыл ее колени кожаной полостью.

Нина повернулась к Иржи:

— Вы со мной?

Тот стоял в нерешительности.

— Я не могу ехать на человеке!

— Только-только прибыли в Шанхай? — спросил его рикша на ломаном английском. — Ездить на людях — это хорошо! Людям надо кушать. Я приношу деньги моей семье.

Иржи махнул рукой, уселся в коляску, и они покатили по нарядной набережной.