– Ну давайте скорее! – нетерпеливо проговорил Дуарте, не отрывая взгляда от папки с материалами уголовного дела.
Вместо неё севший напротив Кёнинг развернул на столе шахматную доску и принялся расставлять фигуры.
– Нам нужно чтобы ты говорил всё, что думаешь, – сказал он. – Какие мысли могли быть у убийцы, что им движет, почему он поступает именно так…
– Полиция испортила его жизнь, – выпалил Дуарте.
Эванс поставила рядом со столом стул, который принесла с собой, и опустилась на него. Ноутбук, на котором была запись вскрытия Горация Ромеля, она пока отложила в сторону. Ей было совершенно не понятно, зачем Гектору могли понадобиться такие видео. Судя по психологическому портрету, который она читала, маньяк не получал удовольствия от вида крови и истерзанных тел. Его интересовал сам процесс, живое присутствие в нём, однако же до сих пор было не ясно, почему именно.
– Откуда такая уверенность? – спросила лейтенант.
Гектор скосил к ней глаз и злобно сощурился.
– Потому что убивать копов мне захотелось только после того, как вы сделали со мной это, – проговорил он. – Прежде даже никакого интереса к вам я не испытывал.
– Вообще, если мне не изменяет память, ты сам с собой это сделал, – возразил Маркус. – Или всё же разум меня подводит?
– Меня загнали в угол, что мне ещё оставалось? – вздохнул Дуарте и поглядел на доску. – А память тебя не подводит, на этом месте мы и закончили. Дама на c4, забираю пешку.
Кёнинг убрал со стола свою фигуру, переместил даму Дуарте на её место. После этого детектив пододвинул папку с делом Эванс и кивнул ей.
– Значит, ты думаешь, он был за решёткой? – уточнил Кёнинг.
– Не обязательно, но его взаимоотношения с копами хорошего ему точно не принесли.
Николь раскрыла папку и положила её рядом с шахматной доской. Зрачки Гектора жадно заскользили по строкам. При этом его лицо, вопреки её ожиданиям, не вытягивалось от волнения и стонов удовольствия он не издавал. Просто читал сухое канцелярское описание обстоятельств обнаружения тела.
– Дальше, – попросил он, пока Маркус вытирал ему платком слюну с лица.
Эванс забрала папку, перелистнула страницу и извлекла из закреплённого на следующей конверта стопку фотографий. Одну за другой она начала выкладывать их перед Гектором на стол, точно карты для пасьянса. Он рассматривал их не спеша, стараясь запомнить все детали.
Кёнинг передвинул свою пешку на c6. Заметив движение, Дуарте метнул взгляд к доске и последовательно сосредоточился на нескольких фигурах, по-видимому, рассчитывая их возможные ходы.
– Пешка на e4, – сообщил он.
Николь отчётливо увидела, как убийца проследил за стрелками часов Кёнинга. Только в этот момент она поняла, что в его палате не было ни часов, ни календаря.
– Лейтенант, вас не затруднит подержать мне снимки? – попросил он. – Я не могу наклонить голову, и они сильно бликуют.
Кёнинг одобрительно кивнул и уставился на доску, похмыкивая в раздумьях над партией. Помощница детектива была вынуждена подняться и, обойдя Гектора, встала слева от него. Она взяла фото, на котором крупным планом было сфотографировано лицо погибшего сержанта. У Николь задрожала рука, когда она вспомнила его взволнованное лицо там, возле разорванного автобусом в клочья легкового автомобиля.
В этот момент в палате погас свет. Исчезли и звуки. Вся лечебница точно замерла в ожидании возобновления подачи электричества.
– Не волнуйтесь так, лейтенант, – прошептал Дуарте. – Скоро всё включат.
Она автоматически потянулась к пистолету, но промахнулась мимо рукоятки и ухватила лишь воздух. Найти оружие получилось лишь с третьей попытки. Классический костюм помощника детектива имел совершенно иной крой по сравнению с формой оперативников отдела по борьбе с организованной преступностью. Из-за этого Эванс никак не могла привыкнуть к высоте пояса.
Шагнув назад, Николь сняла предохранитель и направила ствол в сторону, с которой прозвучал голос маньяка. Свет под потолком зажегся, больно хлестанул по уже начавшим привыкать к полумраку глазам. Когда зрение наконец сфокусировалось, Эванс увидела перед собой сидящего всё в той же позе Гектора.
Расположившийся напротив него Маркус передвинул своего коня и поднял на помощницу осуждающий взгляд. Она вернула пистолет на предохранитель и опустила его в кобуру.
– Вы боитесь темноты, лейтенант Эванс? – спросил Дуарте. – Или во всех подряд тычете своим оружием?