Из тёмного проулка потянуло сыростью и чем-то скисшим, что скрывалось внутри заваленных рваными пакетами мусорных баков. Увидев детектива с помощником громадная рыжая крыса даже не попыталась спрятаться – также нагло продолжила копошиться в отбросах. Свисающий с края контейнера чёрной медузой полиэтиленовый мешок сорвался вниз и со звоном шлёпнулся рядом с грызуном. Тот жадно набросился на него, разрывая прямо лапками в поисках новых сокровищ.
– Ты погляди, я думал это кот, – удивился размерам вредителя Маркус.
– А разве это не так? – спросила Николь, запоздало оборачиваясь.
– Нам сюда.
Кёнинг перерезал путь напарнице и первым шагнул в тёмное полуподвальное помещение через проем приоткрытой низенькой двери с номером 261а и так резко остановился, что Николь влетела ему в спину.
Детектив глядел дальше в проулок, где метрах в пяти впереди на брусчатке перед утопленным в земле окном стояла крохотная, ни то каменная, ни то фарфоровая фигурка слона.
Сокрытое в полумраке перед Маркусом жилище осветило мерцание вспышки, выдергивая детектива из размышлений и увлекая внутрь. Последовала новая вспышка. В озарившемся на мгновение помещении Николь заметила поваленную этажерку с обувью и кровавые разводы на светлых обоях. Сделали их, судя по всему, рукой.
Маркус притормозил в следующем дверном проёме.
– Где-то метр шестьдесят – шестьдесят пять? – спросил он у кого-то в соседней комнате.
– Верно.
Похмыкивая, детектив приподнял руку над отпечатками ладони, затем опустил пониже, примеряясь.
– Эти следы оставил убийца, – заявил он. – Без пальчиков?
– Был в перчатках, – подтвердил выглянувший криминалист.
При виде Эванс его лицо исказила придурковатая улыбка.
– Здрасьте! – добавил он. – Я – Майк! Отдел криминалистики…
Он протянул ладонь, облачённую в латексную перчатку небесного цвета, но лейтенант ограничилась кивком.
– Его ранили? – спросила она у Кёнинга.
Тот шагнул мимо всё ещё улыбающегося криминалиста.
– Нет, он обувался, – донёсся до Николь ответ Маркуса. – Там тесно, иначе не получится, сама попробуй.
Эванс потянулась к ботинку и действительно была вынуждена упереться рукой в стену – присесть в таком узком помещении оказалось проблематично. Криминалист придержал Николь за локоть. Та отшатнулась и с шумом сдула выбившуюся из пучка и упавшую на лицо каштановую прядь.
– Вы работать не собираетесь, Майк? – наконец не выдержала она интереса криминалиста.
Потупившись, тот вернулся к распластавшемуся на полу телу и сделал новый снимок – быстро, невпопад, будто крупным планом взял поясницу.
Парень лежал в какой-то неестественной позе, точно в обморок шлёпнулся. Весь чистенький, лицо спокойное. Ни капли крови не видно. На секунду Николь даже показалось, что это вовсе не убитый, а занятый каким-то сложным исследованием расщелин в полу эксперт. Однако нет – на лежавшем оказалась не такая одежда, как на Майке и его коллегах, методично перебирающих предметы по углам небольшой комнатки с тусклым освещением от множества настольных ламп, разбросанных то здесь, то там. Света из двух узких окон, возвышающихся над уличной брусчаткой сантиметров на двадцать, губительно не хватало даже в такое время.
Протрещали защёлки закрывающегося чемоданчика худощавого мужчины с лицом, покрытым пигментными пятнами и выражающим вселенскую усталость. Он пристроил свой контейнер для вещдоков на журнальный столик, сместив на столешнице зазвеневшие стеклянные бутылки. Одна едва не сорвалась и на треть повисла дном над пропастью. По возрасту и непринуждённому виду незнакомца можно было догадаться, что это главный криминалист.
Мужчина принялся натирать толстые стёкла своих очков о тёмно-синюю форменную рубашку.
Рассматривая лицо убитого, на корточках рядом с ним сидел Маркус Кёнинг. Парень и впрямь будто просто уснул. Вокруг никакого беспорядка. Ни следа борьбы кроме поваленной подставки для обуви в прихожей.
– Может всё же он ранил убийцу? – разорвала всеобщее молчание Николь.