Вячеслав предпринял еще одну попытку вырваться из западни. Ссылаясь на своих российских компаньонов, он заявил, что намерен перепрофилировать бизнес и целиком сосредоточиться на внутреннем рынке.
Терпение де Идальго лопнуло. Отбросив в сторону поли-тесы, он назвал цену – две тысячи евро за каждое «аналитическое исследование» для одной из «самых влиятельных британских компаний», но какой именно – не назвал. Вячеславу и без того было понятно, что речь идет о британской спецслужбе. Его банально покупали, причем по бросовой цене. Пальцы сжались в кулаки. Он с трудом сдерживался, чтобы не смазать по физиономиям собеседников, но разум взял верх над эмоциями. За дверью не дремлют «гориллы». Помимо них, видимо, имеются и другие способы принудить его к «сотрудничеству». Взгляд упал на кейсу ног Калагана. В нем, вероятно, находились «весомые аргументы» – заявление какой-нибудь проститутки об изнасиловании, полицейский протокол об обнаружении партии героина или еще что-нибудь в этом духе.
Жарко лихорадочно искал выход из ловушки. Согласиться и написать то, о чем просит Калаган, так называемый аналитический отчет о перспективах бизнеса в России с характеристикой возможностей партнеров из числа силовиков, – значит отрезать все пути назад: отчет ляжет в досье «завербованного агента SIS», и потом не отмоешься.
«Что же делать?.. Что?!» – сверлила мозг только одна мысль.
На память пришли слова Калагана:
«Все в этом мире имеет свою цену. У каждого из нас она своя».
«Торговаться! Торгуйся, Слава! Это твой шанс отбрыкнуться от чертового отчета, выиграть время. Главное – вырваться отсюда, а там куда кривая выведет…»
– Так, значит, две тысячи евро за каждый отчет?
– Да! – в один голос повторили вербовщики.
– Нет, господа, так не пойдет! Моя работа стоит гораздо больше! – отрезал Жарко.
Возникла долгая пауза. Де Идальго обменялся взглядом с Калаганом и уточнил:
– Сколько же вы хотите, Вячеслав?
– Как минимум в два раза больше!
– Но это же… – У Калагана не нашлось слов, а де Идальго, поиграв желваками, буркнул:
– М-да, однако у вас и аппетиты.
– Я знаю цену информации, которая вам нужна.
– Хорошо, давайте так: вопрос подлежит обсуждению. И окончательное решение остается за президентом нашей компании, – пошел на уступки де Идальго.
– Ничего, я подожду. – Выдержав паузу, Вячеслав спросил: – Господа, а вы можете исполнить одну мою просьбу?
– Все, что в наших силах, – оживился де Идальго.
Призвав все свое артистическое мастерство, Жарко начал издалека:
– Поймите меня правильно… У нас с Александром давние дружеские отношения, но…
– Вы имеете в виду Литвиненко? – уточнил Калаган.
– Вас что-то смущает, Вячеслав? – вторил ему де Идальго.
– Ну… дело в том… возможно, я ошибаюсь, но в последнее время Саша бывает неадекватен. И в том деликатном бизнесе, который нам предстоит развивать, он может создать проблему… Еще раз, поймите меня правильно, я бы не хотел…
– Можете не продолжать, Вячеслав! – перебил де Идальго и поспешил заверить: – Литвиненко не будет иметь никакого отношения к нашему сотрудничеству.
– В таком случае у меня нет вопросов. К следующей нашей встрече за мной – развернутый аналитический отчет, а с вашей стороны – размер гонорара. Если он будет выше четырех тысяч евро, то я конечно же не стану возражать.
Де Идальго кисло улыбнулся. В принципе, дело сделано – он посчитал, что видеозаписи встречи будет достаточно, чтобы схватить «клиента» за жабры. Калаган разлил виски по бокалам, и все трое выпили за успех.
На следующий день Вячеслав возвратился в Россию. Выскользнув из лап SIS, он отдавал себе отчет, что так называемое сотрудничество с британцами есть не что иное, как предательство, а предатели плохо кончают. Сбежать? Ну уж нет – ПМЖ за границей его нисколько не прельщало. Первое время он по-детски надеялся, что все само собой рассосется и о нем забудут. Но не рассосалось. Березовский и Литвиненко не давали ему покоя, без конца терзали телефонными звонками, напоминали о «просьбе наших общих друзей» и намекали на «большие проблемы», если он захочет соскочить.