– Мы тоже пришли к такому выводу, – заключил Янагита и предложил: – А если мы передадим вам опытного вербовщика из русских? Есть один такой на примете, Серж Воронцов.
Каймадо нахмурился, подобное решение больно било по самолюбию, но внешне он никак не выразил свои эмоции, лишь сухо спросил:
– Из бывших русских офицеров?
– Да! – подтвердил Янагита и продолжил: – Воевал у генерала Каппеля, а затем у атамана Семенова. До тридцать первого участвовал в налетах на советские погранзаставы, после тяжелого ранения перебрался в Харбин, где перебивался случайными заработками, пока не устроился на службу в полицию. Работал в полиции активно и успешно. Там мы и обратили на него внимание. С нами Воронцов сотрудничает с тридцать седьмого года, за это время четырежды перебрасывался через границу с разведывательными заданиями. Имеет опыт вербовочной работы. Одним словом, настоящий и проверенный профессионал.
– Да, вижу, что не дилетант, – согласился Каймадо и язвительно заметил: – Но чего он стоит на самом деле, можно будет сказать, когда возьмут за горло в НКВД.
– Надеюсь, такого не случится, но, если попадется, уверен, будет стоять до конца. У него самого руки выше локтя в русской крови, – поспешил заверить Ниумура.
– Полагаю, для вас это послужит наилучшей рекомендацией, – сухо добавил Янагита.
– Для сведения: Воронцов из дворян, знает немецкий и французский, прекрасно играет на фортепьяно, – дополнил характеристику Ниумура.
Каймадо хмыкнул:
– Это лишнее, с таким багажом ему точно прямая дорога в подвалы НКВД.
– Уверен, с вашим опытом работы ничего подобного не произойдет, – в тон ему произнес Ниумура.
– Поживем – увидим, – уклончиво, в русском стиле, ответил японский разведчик.
Янагита подметил это:
– Вы уже и рассуждаете как русский. – И, кивнув на рюмки с саке, которые успел наполнить Ниумура, произнес тост: – Я пью за то, чтобы наша следующая встреча, уважаемый Каймадо-сан, произошла уже поту сторону Амура!
– Спасибо! – поблагодарил тот и поинтересовался: – Как долго осталось ждать?
– В ближайшие время все должно решиться, – заверил генерал и, не удержавшись, с пафосом, заявил: – И тогда наш Божественный император по достоинству оценит ваши заслуги перед Великой Японией.
Каймадо встал и произнес древний девиз:
– Жизнь – императору! Честь – никому!
Все трое склонили головы в ритуальном поклоне.
На этом беседа закончилась, и Ниумура проводил Каймадо во двор. Там уже поджидала машина, чтобы отвести капитана в ресторан «Ямато», где предстояла встреча с Сержем Воронцовым. Услышав шаги, водитель поспешно выбрался из кабины и вытянулся в струнку. Ниумура окинул его придирчивым взглядом, под которым бедняга, казалось, вот-вот лопнет от напряжения, и распорядился:
– Отвезешь господина в город и будешь выполнять все, что он прикажет!
– Да, господин подполковник! – послушно склонился в поклоне водитель и распахнул дверцу перед Каймадо.
Тот сел на заднее сиденье, и машина плавно тронулась с места.
Харбин мало напоминал прифронтовой город. По крайней мере, в центральной его части в глазах не рябило от мышиных армейских мундиров, куда чаще встречались пары в модных костюмах. Яркими огнями рекламы зазывали посетителей ночные рестораны и плодившиеся, будто грибы после июльского дождя, шумные варьете. Но это был и не Харбин годичной давности, когда Каймадо находился в Маньчжурии с заданием советской разведки. В городе все меньше и меньше оставалось места русскому. Раньше на главной улице едва ли не в каждом доме располагались магазины именитых русских купцов: «Кузнецов и Кº», «Каплан и Варшавский», «Эскин и Кº», среди которых конечно же лидировал знаменитый «И. Чурин и Кº». Прилавки ломились от дорогой пушнины и галантереи, а теперь все это великолепие теснилось японскими фирмами. О прошлом величии Российской империи и ее могучей руке в Китае – Китайско-Восточной железной дороге – свидетельствовали лишь монументальное здание управления КВЖД и величественный Свято-Николаевский собор.
Каймадо с жадным интересом наблюдал за тем, как близкий ему дух японской предприимчивости все увереннее утверждал себя в Маньчжурии. Его сердце наполняла вера в то, что очень скоро этот дух будет господствовать на всем Дальнем Востоке. После разговора с генералом Янагитой у него не оставалось ни тени сомнения в этом. Недалек и тот час, когда сам император оценит принесенные им, Каймадо, жертвы во имя Великой Японии. Жизнь в стылых бараках на комсомольских стройках, набитые киркой мозоли на ладонях и ледяное дыхание НКВД в затылок – скоро все это будет позади!