Всадники спешились и последовали за нами. По пути к нашему авангарду присоединился Семен.
— Все путем, Государь.
Два десятка гвардейцев бросились вперед расчищать путь. За дверью палаты раздались выстрелы, звон сабель.
— Ярослав, придержи воинов, я сам, для других может быть опасно. — Семен, тормозни тигров, чую впереди сюрприз.
С левого крыла слышалась бравурная музыка.
— Ярослав, пусти три сотни по этажам, сам с сотней позади меня.
Рефлекторно перешел на скоростной режим — все оцепенело. Позади меня осталась одна палата, другая, вот и главный зал, вокруг замершие статисты — гостьи. Два трона в торце зала я увидел сразу, только зафиксировал, тут же врезал энергетическим ударом — трон, на котором расползлась гора сала, улетел с содержимым и с грохотом врезался в стену. В двухсоткилограммовом молодом мужике с чванливой мордой трудно узнать моего сына Ванечку. Он барахтался среди обломков трона, пытаясь подняться, я подскочил и вырубил его ногой по шее. Пошел обычный ритм, все задвигались, подбежали гвардейцы.
— Этого заковать в железо, приковать к стене в подвале. — Бывшую царицу Марьям под домашний арест, поставить ежесуточный караул.
Да, не узнать в расплывшейся мадам прежнюю красавицу Марьяшу. Поляка, валяющегося рядом, приказал доставить в тюрьму.
— Ярослав, вылови в городе всех ляхов, гостей с бала тоже под арест. — С ними дознаватели разберутся.
Гвардия работала четко, гости были рассортированы и отправлены в острог.
— Ярослав, что с прежней охраной?
— В живых осталось восемьдесят человек, вместе с начальником.
— Начальника охраны расстрелять, остальных отпустить. — Выдели двести гвардейцев на Кремль, смена ежесуточно.
— Все сполним, Государь.
— Ступай, через пару часов жду в малой трапезной, тысяцких не забудь.
Ярослав умчался. Постепенно главный зал опустел, остались мы с Семеном, да тигры.
— Семен, дуй в тюрьму, проведи первый отсев. — Под арестом, оставишь тех, кто возвысился и получил чины во время правления Марьям, а также всех новоявленных богачей — остальных отпустить.
Семен ушел выполнять задание, а я прошелся по главному залу — слишком много помпезной позолоты, решил я. Сынок, подойдя к месту, где стояли царские троны, зарычал и заскреб лапой.
— Так, что он нашел? — Ох, ни фуя себе партизаны, они здесь все заминировали.
Позвал ближайшего гвардейца, стоящего в карауле.
— Ты, братец, срочно найди минера в полку.
Гвардеец, молча, отдал честь и исчез. Хорошо электрическую цепь не замкнуло, когда троны улетели с постаментов, аккумулятор вот он, под ними стоял. Родили сыночка называется.
— Пойду посмотрю, что с казной.
Всех слуг вместе с управляющим держали в одной комнате. Я его выдернул из толпы и заставил вести в сокровищницу. Он привел в другое крыло, подвал находился в самом конце, вниз спускались нескончаемые крутые ступеньки. Двух часовых пришлось успокоить тычками за ухом — отдохните парни. Ключ от решетки нашелся у одного из них в кармане. В сокровищнице прибавилось сундуков — ну вот, а Сашка трындел всю казну промотали.
Открыл один сундук — пусто, другой — пусто, наконец, в последнем обнаружился мятый серебряный кубок — ну засранцы. — Лихо они тут погуляли, растратчики, мать их ети. — Теперь ломай голову, где добыть денег. — Что за держава без казны.
Забрав у часовых карабины, застал за разминированием двух спецов. Позвал зверушек и, прихватив управляющего вышел во двор. Усевшись в беседке, произвел экс-допрос. Управляющего звали Гейнц Бауер, стопроцентный немец, случайно попавший на Русь. Прежний управляющий Митрич три года уж на пенсии.
Немец не врал, отвечал честно, на всякий случай просканировал его мысли — нет, он чист. Порядочные люди нам нужны.
— Гейнц, я оставлю вас на прежней должности — относительно обслуги подумайте, кого можно оставить, мне прежние любимчики не нужны и вообще сократите личных слуг. — Надеюсь, одного дня вам хватит.
Гейнц поклонился.
— Все сделайт, Государ.
— Да, Гейнц, последний вопрос — где живет Митрич?
Получив адрес, отправил по нему гонца с приказом доставить хозяина вежливо, с обхождением.
Через час я обнимал Митрича в той же беседке. Старик разохался и прослезился.
— Митрич, пенсию получаешь?
— Нет, батюшка, денег нет в казне, да не я один такой. — Хорошо копеечки откладывал, на то и живу со старухой.
— Ничего, Митрич, скоро казна тебе все вернет, не сомневайся. — Ты мне скажи, куда делся мой адъютант Василий и где мои телохранители с охраной?
— Дык, батюшка, Василий в канцелярии служит, а Петр с Федором и охраной в гвардию отправлены чай.
— Ага, так значит.
— Митрич, расскажи, что тут у вас происходило?
На свою голову спросил.
Митрич бесхитростно вывалил на меня весь ушат грязи. Ну, а чего его попросили, он и ответил.
— Да уж, ну вы тут погуляли. — Ладно, Митрич, пойдем, посидим за столом, выпьем по случаю моего возвращения.
Минеры свою работу закончили, старший доложил:
— Сто шестьдесят две мины обезвредили, Государь.
— Где стояли?
— Во всем зале, по периметру, обе царские спальни и подходы к ним.
— Во дворе ничего не нашли?
— Нет, государь, все чисто.
— Тогда грузите мины на подводы и в арсенал полка. — Благодарю за службу.
— Рады стараться, Ваше Величество — рявкнули гвардейцы и, печатая шаг, двинулись к подводам.
— Пойдем, Митрич.
За столом сидела небольшая компания — девять человек и два тигра. Ярослав со своими тысяцкими, мы с Семеном и Митрич. Сынок с Малышкой уселись сзади меня по обе стороны. Я велел слуге принести два больших куска говядины. Зверушки дружно зачавкали за моей спиной, потом синхронно лизнули в обе щеки и улеглись рядом.
— Никак не избавятся от дурной привычки лизаться — машинально подумал я, обтирая себя салфеткой.
— Други мои, выпьем за нашу Россию, за нашу любимую Родину.
Зазвенели кубки, раздалось троекратное ура. Сидели долго, много интересного узнал — разошлись к утру.
На другой день встал поздно, ближе к одиннадцати. Внутренне взбодрил организм, удалил остатки алкоголя из крови и оделся. Тигры сидели у кровати — сейчас пойдем завтракать. Позвонил, приказал слуге помыться и побриться.
— Утро доброе, Государь, пожалуйте за мной.
— Ого, туалет зимний, а тут и ванна есть, ишь ты — цивилизация. Туалет, бритье, завтрак — в таком порядке началось утро.
Через слугу вызвал Гейнца.
— Гейнц, пригласи всех слуг сюда в трапезную, произведем отбор.
Из всей толпы выбрал сорок человек, остальных отпустил, объявив, чтобы за расчетом явились через месяц.
— Гейнц, кто вел финансы?
— Боярин Кульчицкий, Государь.
— Поляк?
— Так точно, Государь.
— Понятненько, навестим его в тюрьме, но позже. — Гейнц, позови любого гвардейца.
Прибежавшему воину дал задание, найти Василия и направить его к тюрьме. А сейчас самая неприятная процедура — предстоит глянуть в сущность сына.
Спустился в подвал — дверь открыл старший наряда. На охрапке соломы лежал узник, вдоль и поперек укутанный цепями. Он сел, повернул лицо в мою сторону, глаза его закрывала кожаная полоса — ее одели по моему приказу. Не хватало мне сеансов гипноза над часовыми.
— Кто здесь?
— Твой бывший отец.
Больше мы не проронили ни слова. Он пытался поставить мысленный блок, но так неумело. Я узнал все, про все несбывшиеся мечты и все преступления.
— Завтра ты умрешь, прощай — я вышел из камеры, поймал бегущего слугу.
— Чарку водки и моченое яблоко сюда.
Слуга метнулся в сторону, но объявился вскоре с подносом. Выпил, немного полегчало.
— Черти-что, вроде рос послушным, ласковым мальчиком, а вырос полным моральным уродом, сбой в генах или дурное воспитание? — Сейчас до истины не докопаешься — плюнул и поехал в сопровождении десятка гвардейцев в тюрьму.