— Ты позвонишь мне? — спросила Соня, когда Илья остановил «БМВ» напротив дома, где девушка снимала квартиру.
— Конечно. — Он взял её лицо в ладонь и нежно поцеловал.
Перед тем как захлопнуть дверь, Соня наклонилась, и Илья ещё раз увидел её безукоризненно очерченное лицо.
Через 15 минут он приехал в офис компании: тридцатиэтажное круглое здание из стекла и металла — первый небоскрёб Тюмени. Над входными дверьми высотки были большая надпись золотыми буквами — «Родинойл» и логотип компании: крупная капля наполовину чёрная, наполовину жёлтая с языками пламени.
Илья прошёл мимо охранников, знавших его в лицо, и поднялся на лифте на верхний этаж здания. В просторном помещении за прямоугольным длинным столом скучали члены совета директоров. Они имели важный вид, одеты были в элегантные костюмы. Илья занял свободное место во главе стола и вопросительно посмотрел на коллег — они могли без него решить все ключевые вопросы.
— Где ты был? Почему не брал телефон? Мы устали ждать, — сказал Никита Шестёркин мужчина 35 лет, сухощавый с короткими чёрными волосами и длинным носом.
— Что-то важное? — спросил Илья.
— Крупнейшее слияние российских компаний в современной истории.
— С «Эранефтью»?
У Ильи вдруг сильно заболела голова. Свет ламп стал ему невыносим. Он на несколько секунд закрыл лицо рукой.
— С тобой всё в порядке?
— Да.
— Мария, принесите ему стакан воды. — Никита махнул молоденькой секретарше, которая сидела на стуле в углу. — Сотрудники ФАС вчера предварительно одобрили сделку.
— Меня удивляет, что ФАС снова и снова позволяет объединять крупные бизнесы в нашей стране.
Несколько членов совета директоров ухмыльнулись. Подкуп чиновников, коррупция имели место. Это было очевидно для присутствующих. Илья взял из рук Марии стакан воды, сделал один глоток и попытался собраться с мыслями.
— Монополизм на рынке снизит нашу конкурентоспособность, но позволит диктовать цены. Нужно ли нам это? — Илья обвёл взглядом членов совета директоров.
— Большинство за, — сказал Никита.
— Не совсем так, — возразил Константин Братцев лысый старик с брюшком. Он был другом отца Ильи. — Мнения разделились, но предложение достойное.
Никита недовольно посмотрел на Константина и продолжил:
— Акции новой компании будут котироваться очень высоко, мы улучшим финансовые показатели, возрастёт чистая прибыль. Нам откроются совершенно другие перспективы. Мы получим новые рынки сбыта нефти и нефтепродуктов. Ты даёшь согласие на сделку?
Илья не доверял Никите и половине членов совета директоров.
— Отец учил меня быть осторожным. Ему дорогого стоило сохранить компанию в лихой период жизни государства. «Эранефть» ведёт агрессивную политику на рынке. Они задумали это слияние с целью нас поглотить. Мы должны лишить их этой возможности, сопротивляться.
— Откуда тебе известны их намерения? Мы потеряем огромные деньги, если откажемся. Посмотри бумаги, давай отложим голосование на несколько часов. В нашем текущем состоянии слияние важно, даже необходимо. На международном рынке колебание цен на нефть, страна находится под санкциями из-за военного конфликта с Диктаторией, правительство реализует налоговый манёвр — сложностей много. Ты обязан всё учесть и принять самое верное, самое разумное решение.
— Главное не деньги, а наследие. Я хочу, чтобы мы передали будущим поколениям независимую и конкурентную компанию, поэтому как председатель совета директоров призываю всех отказаться от сделки с «Эранефтью».
Никита разочарованно покачал головой.
— Это всё, что вы не могли обсудить без меня? — Илья встал со стула. — Тогда не смею вас больше задерживать. — Он направился в личный кабинет.
Илье стало очень дурно. На него навалилась дикая слабость. Он тяжело опустился в кожаное кресло, сложил руки на столе и лёг отдохнуть.
Илья дремал, звонили телефоны, сердили его, он ничего не хотел, кроме покоя. Его состояние не было похоже на обычное похмелье. Илья не мог понять, что с ним.
— У вас назначена встреча с заместителем министра энергетики. — Мария аккуратно коснулась плеча Ильи. — Он прилетел специально из Москвы.
— Через сколько? — Илья похлопал себя по лицу.
— Он уже ждёт вас.
— Хорошо, я сейчас приду.