Подручные ЛиГарвола втолкнули его в то самое кресло, сняли наручники, привязали ремнями руки и ноги. Он не сопротивлялся, в том не было нужды. Врачебную мантию ему оставили - как видно, пытка не будет повторением мучений Равнара.
Кожаный ремень охватил его лоб, притянув голову к высокой спинке кресла. К лицу приблизилась стеклянная пипетка, наполненная бесцветной жидкостью. Отвернуться было невозможно. Первые тяжелые капли упали на глаза. Жидкость потекла по щекам. Глаза и лицо начало жечь. Тредэйн моргнул; жжение усилилось. Откуда-то донесся голос, звучный, давно знакомый голос.
– Раствор кислоты, - поучительно говорил ЛиГарвол, - имеет сейчас наименьшую насыщенность. Злостные препирательства приведут к увеличению концентрации. Боль и прогрессирующая потеря зрения ведут к цели, возможно, пока неясной для вас. Однако я надеюсь, что с утерей зрения телесного пробудится внутреннее восприятие, которое спит сейчас в вашей развращенной душе. Узрев, таким образом, свою порочность, вы возжаждете Очищения.
– И каким же образом я смогу очиститься? - полюбопытствовал Тредэйн.
– Признайтесь во всем, - посоветовал ЛиГарвол. - Откройте цель, с которой явились в этот город. Опишите подробно ваши сношения с Эстиной ЛиХофбрунн, Дремпи Квисельдом и прочими, включая Гленниан ЛиТарнграв. А, я вижу, последнее имя не оставило вас равнодушным. И, прежде всего, опишите свои колдовские злодеяния, не упустив не единого. Сделайте это, и ваши испытания быстро закончатся.
– Понимаю. - Кивнуть Тредэйн не мог. Холодная усмешка тронула его губы. - Верховный судья, вы столько лет производите Великие Испытания… Вы не задумывались о том, что пленник, являющийся истинным колдуном, в силах защитить себя?
– Это обычный довод наших противников, на первый взгляд разумный, однако весьма слабый по существу. Как бы ни была велика сила колдуна, она не сравнится с величием Автонна. И мы - судьи Белого Трибунала, Солдаты Света, все присягнувшие Защитнику - не страшимся сил тьмы. Здесь, в Сердце Света, невозможно никакое колдовство.
– Вероятно. Давайте проверим, - Тредэйн внутренне сосредоточился. Искусство его возросло настолько, что не требовало произнесения заклинаний вслух. В тишине и Молчании он произвел необходимые мысленные действия, и его глаза очистились. Боль прошла, кожаные ремни бессильно упали. Колдун медленно встал.
Полдюжины стражников и палачей поспешно отшатнулись. Гнас ЛиГарвол, внешне невозмутимый, остался стоять как стоял.
Тредэйн ЛиМарчборг мысленно произнес знакомую формулу, ощутил силу Ксилиила, коснулся ее и направил свою боль. Дубовое кресло за его спиной вспыхнуло ярким пламенем. Он не слышал испуганных криков стражников. Две железные жаровни рассыпались горстками ржавчины. Деревянные лестницы, колодки и бочонки загорелись одновременно по всей камере пыток. Когда в замкнутом помещении стало слишком жарко, мысленный приказ вспорол все висящие над головой цистерны, и вниз обрушились ледяные потоки.
Вода. Аквариум. Повернувшись к огромному чану, Тредэйн разбил его мысленным ударом и с минуту любовался, как бьются лишенные привычной среды хищные рыбы.
Еще один. Почти не прилагая усилий, он расколол стеклянный цилиндр, в котором тонул тринадцать лет назад, и осколки стекла испарились в воздухе.
Один из стражников, как видно, потеряв голову, бросился на него, размахивая дубинкой. Колдун усмехнулся, и стражник отлетел назад, рухнул на одну из клеток, выстроившихся вдоль стены, и застыл, уставившись перед собой пустыми глазами. Из клетки немедленно высунулась лапа, напоминающая человеческую, но снабженная длинными кривыми когтями, и вцепилась ему в горло.
Тредэйн до сих пор не замечал клеток, однако теперь вспомнил. Удавы и хищные ящерицы, голодные крысы и еще более мерзкие существа, уродливые гибриды, порождения болот и пещер…
Он остановил все их сердца одним усилием воли и снова обратился к еще уцелевшим орудиям пыток. Одно или два, отличавшиеся особой изощренностью, он расплавил на месте, еще одно заставил исчезнуть во вспышке - и остановился, полагая, что его цель достигнута. Он медленно обводил взглядом разгромленный зал, задерживаясь на человеческих лицах, и те, на кого падал его взор, дрожа, приникали к земле. Один лишь верховный судья остался недвижим.
– Вот сила, которую вы приписываете Злотворным, - бросил в его прозрачные глаза Тредэйн. - Многие ли обладали ею? Хоть кто-нибудь обладал? Вы начинаете понимать?
– Зло, твои искушения бессильны в стенах Дома Истины! - в выразительном голосе ЛиГарвола звучала презрительная жалость. - Здесь твои наваждения никого не в силах обмануть.
– Ваша камера пыток превратилась в развалины на ваших глазах! Это наваждение, верховный судья?!
– А, ты можешь уничтожить бренную материю и плоть. Но сердца и разум избранных слуг Автонна не в твоей власти. Тебе, как и твоему отцу, как и прочим из вашего рода, не устоять перед истинной чистотой разума. Зло никогда не в силах постигнуть собственную слабость, и в том - зародыш его гибели.
– Вы наполнили мир несчастьями. Вы погубили множество невинных. Равнар ЛиМарчборг, замученный вами, был невиновен. И вы знаете это!
– Я знаю, что моей рукой всегда управлял Автонн. Я знаю, что исполнял Его волю.
– Неужели вы слепы, верховный судья? Неужели не можете понять? - изумленно выговорил Тредэйн. Бессилие охватило его. Быть может, Гнас ЛиГарвол прав, презирая его власть. - Неужели никакие доводы не в силах дойти до вашего разума?
– Я вижу прогресс, - заметил ЛиГарвол. - Вы начинаете постигать ничтожность даров, полученных вами от Злотворных.
– Они бывают небесполезны, - возразил Тредэйн, и кое-кто из палачей вжался в стену.
Гнас ЛиГарвол, длинными пальцами сжал серебряный образок с изображением Автонна и поднял его перед собой, как оружие.