– Ты говоришь точь-в-точь как Джекс, но вы оба ошибаетесь. Тредэйн, ты не должен забывать, что мы живем в цивилизованной стране, которая управляется продуманными и надежными законами. Они далеки от совершенства, и все же это самое ценное наше достояние, наша надежная защита против хаоса. Мы должны верить в силу закона и в обещанное им торжество справедливости. Для меня покинуть город сейчас - значит обмануть это доверие, предать все, во что я верил. Я не пойду на это. Ты меня понимаешь?
– Да, отец, - ответил Тред. Все его сомнения не пережили встречи с отцовской верой. Человек такого благородства, таких возвышенных мыслей, такой хороший человек, как его отец, просто не может ошибаться.
– Вот увидишь. Когда со всей этой нелепицей насчет колдовства будет покончено, а Белый Трибунал станет всего-навсего неприятным воспоминанием, мы будем по-прежнему жить в Ли Фолезе. Городу понадобится много здравомыслящих людей, чтобы навести порядок. Запомни мои слова.
Тредэйн улыбнулся, захваченный этим видением будущего. Сейчас ему казалось, что они могли бы навести порядок даже вдвоем с отцом, без помощи других здравомыслящих людей. Они справятся, нет такого дела, которое оказалось бы не по силам им двоим. Ему вдруг захотелось обнять отца, но мальчик благоразумно сдержал этот порыв. С тех пор многие годы, вспоминая ту минуту, он не мог простить себе этого.
Однако, несмотря на его мужественную сдержанность, вся гамма чувств, как видно, отразилась у него на лице, и лорд Равнар улыбнулся в ответ. В последнее время он редко улыбался.
Выйдя из отцовской комнаты, Тредэйн отправился разыскивать братьев. Старший, Равнар, названный так в честь отца, или попросту - Рав, был тощим ученым молодым человеком, всегда готовым на дружеские разумные наставления. Средний, Зендин, озорной юноша, подвижный как ртуть и наделенный необыкновенным обаянием, всегда кипел новыми идеями. Этого легкомысленного сорванца было интересно послушать, а иногда можно было получить у него полезный совет.
Но оказалось, что обоих братьев нет дома, и к ужину их не ждали. Когда-нибудь и он тоже получит такую свободу. Тредэйн ушел к себе в комнату и уткнулся в «Историю падения - Стреля». Через два часа он нехотя оторвался от чтения, чтобы занять свое место за столом: подошло время ужина.
Мальчик надеялся, что леди Эстина выкажет свою обиду многозначительным отказом от еды, но она разочаровала пасынка. Сидела с видом оскорбленного достоинства и молчала: спина прямая, глаза припухли от слез. Она нарочно пила слишком много вина. Намек был ясен: Смотри, до чего меня довела твоя жестокость. Каждый глоток давался ей с трудом, а мрачный взгляд исподлобья сверлил обидчика-мужа.
Равнар словно ничего не замечал. Когда его любезные попытки вести беседу с женой остались без ответа, он обратился к младшему сыну. Однако теперь горящий взгляд Эстины уткнулся в мальчика. Тред мечтал поскорее вернуться к себе. При первой же возможности он пожелал отцу и мачехе приятного аппетита, вышел из-за стола, вновь запёрся в комнате и провел остаток скучного вечера наедине с «Историей…».
К полуночи ни Рав, ни Зендин не вернулись. Они нарушали ими же установленный срок, и если отец об этом узнает, им хорошо достанется. Тредэйн, привыкший ложиться рано, почувствовал, что глаза слипаются, и решил не дожидаться братьев. Ему много о чем хотелось рассказать и спросить, но все это могло подождать и до завтра. Он не стал звать слугу, разделся сам, погасил лампу и забрался в постель. Воспоминания о событиях сегодняшнего дня не дали ему уснуть сразу, но, в конце концов, усталость взяла свое, и он погрузился в сон.
Ничто не предупредило его об опасности. Он крепко спал, когда дверь комнаты с треском распахнулась. Шум разбудил мальчика, и он рывком сел на постели. В тот же миг чья-то рука сорвала занавес над кроватью, и в лицо Тредэйну ударил яркий свет. Прежде чем отвернуться, он успел заметить склонившиеся над ним фигуры людей. Ослепленный, Тредэйн не разглядел подробностей, заметив только, что все четверо прятали лица под капюшонами и были вооружены.
В одинаково безликих пришельцах было что-то фантастическое. Но они были вполне реальны, как убедился Тредэйн, когда его грубо швырнули на пол. Удар разогнал сонный туман в голове, но мальчик по-прежнему ничего не понимал, и по телу стал растекаться страх.
Воры?
Он вскочил на ноги и кинул быстрый взгляд на дверь, где еще двое пришельцев загораживали путь к спасению. Окно справа было открыто, но с третьего этажа так просто не выпрыгнешь.
А если позвать слуг?… Он увидел холодный блеск стали, и крик застрял в горле.
Бегство и сопротивление невозможны.
Попробовать заговорить с ними?
– Здесь нет денег, - сказал Тред. Каким-то чудом голос его прозвучал уверенно и твердо.
Никто не потрудился ответить. Одежда, которую он снял вечером, лежала на кресле у кровати. Один из пришельцев собрал ее и бросил на пол к ногам мальчика. Приказ был ясен без слов.
– Чего вы хотите? - внешне он был спокоен. Ответа не последовало. Четыре безмолвных фигуры в колеблющемся свете лампы.
Похитители, задумавшие выкрасть его прямо из родительского дома? Такая неимоверная дерзость могла бы принести им успех, если не остановить их сейчас же, пока его не утащили туда, где ни отец, ни друзья не смогут ему помочь. Натягивая одежду поверх ночной рубахи, Тред лихорадочно соображал. За несколько секунд в голове промелькнули и были отвергнуты как неосуществимые с полдюжины планов. И вот он уже одет, и ни одной мысли в голове, только страх и бессильная злость. Ночные гости схватили мальчика за плечи и поволокли к двери.
Звук шагов разносился по всему дому. Они даже не пытаются скрыть свое присутствие! Еще удивляясь такой наглости, мальчик заметил, наконец, одинаковые белые кокарды на капюшонах и узнал эмблему Белого Трибунала.