– Хватит! - Почтенный Квисельд дернул сына за руку. - Пойдем.
Отец и сын двинулись прочь. За их спинами громко захлопнулась дверь в комнату Гленниан ЛиТарнграв.
– Зачем ты все время ее изводишь? - сердито спросил Квисельд.
– Но, отец… - Пфиссиг избавился, наконец, от своей улыбочки. Его невинные голубые глазки округлились от обиды. - Я ничего такого не делал. Это она на меня за что-то взъелась.
– Не надо было давать ей повод. Ты мужчина и сам должен управлять событиями. Постарайся быть с ней помягче.
– Чего ради? Злоязыкая, заносчивая, строптивая ведьма! Чего ради мне подлаживаться под нее?
– Мой мальчик, постарайся понять. Гленниан ЛиТарнграв перенесла тяжелую потерю…
– Ну так пусть скажет спасибо своему папочке-колдуну.
И еще кое-кому…
– Она осталась сиротой, без наследства…
– Тем более девчонка должна ценить твою доброту. Ты ведь позволил ей остаться здесь - а мог бы выгнать на все четыре стороны.
– Ты не прав. Ей, конечно, нелегко оставаться в зависимости от бывшего слуги в доме, принадлежавшем прежде ее семье… А каково будет, если она когда-нибудь узнает правду?
– Могло быть и хуже. Она должна быть тебе благодарна.
Дело закрыто. Она никогда не узнает, как все было на самом деле.
– Ты мог бы постараться помочь ей, сыпок. Постараться сблизиться с ней. - Квисельд взглянул в глаза сыну. - Должен признаться, все эти тринадцать лет я не переставал надеяться, что когда-нибудь ты привнесешь в род Квисельдов благородную кровь - через брак.
– Ты что, говоришь о Гленниан?
Квисельд кивнул.
– Нет уж, спасибо! Надеюсь, я найду себе жену получше, чем нищее отродье казненного колдуна. Я хочу жену из почтенной семьи. Как-никак мы сами теперь благородные.
– Ты уверен?… «Свежеприобретенное дворянство может считаться в лучшем случае сомнительным…» - промелькнуло в памяти ехидное замечание Эстины ЛиХофбрунн. - И ты говоришь о почтенной семье? Сынок, ты не найдешь рода древнее и благороднее ЛиТарнгравов. Женщины этого рода не раз становились женами самих дрефов. Род Квисельдов сможет гордиться таким союзом, и в то же время он пойдет на пользу и потомку ЛиТарнгравов. Все будут в выигрыше от такого брака.
– Но, папа, она мне не нравится. Я не хочу…
– Согласись, она хороша собой…
– Возможно, только я не поклонник тощих ученых сухарей. Я бы предпочел что-нибудь поменьше и помягче, да и покруглее там, где надо. Моя жена будет кроткой, нежной и тихой, будет в восторге от мужа и вполне покорна его воле. Разве это похоже на Гленниан ЛиТарнграв?
– Нет, - признал Квисельд, - не похоже. Тем не менее, ты мог бы обдумать одно обстоятельство. В случае, если приговор будет опротестован, собственность, конфискованная у осужденного Белым Трибуналом, вполне может быть возвращена ему или его наследникам. Если Джекс ЛиТарнграв будет когда-нибудь оправдан, его единственная дочь Гленниан…
– О чем ты говоришь? - возмутился Пфиссиг. - Опротестовать приговор? Это невероятно!
– Может, и так… - Квисельд прикусил мундштук своей трубки. - Только… Ты ведь слышал признание Эстины ЛиХофбрунн в лжесвидетельстве. Она сама признала, что ее муж был осужден на основании ложных сведений.
Конечно, сам ЛиМарчборг и трое его сыновей давно мертвы, так что в этом случае некому потребовать возвращения наследства. Однако откройся что-нибудь в этом роде в деле ЛиТарнграва… его-то наследница еще жива. Ты меня понимаешь, сынок? Если ты будешь законным мужем Гленниан ЛиТарнграв, то при любых обстоятельствах…
– Я тебя понимаю, - Пфиссиг, нахмурившись, пристально всматривался в лицо отца. - Должен сказать, все это очень неопределенно. Что нового могло бы открыться в деле ЛиТарнграва? В нем ведь не было ничего сомнительного? Или было?
– Может, и не было, но разумнее предусмотреть все возможности. Обдумай, пожалуйста, на досуге мой совет, а сейчас не будем больше об этом. У меня ужасно разболелась голова.
Головная боль продолжала усиливаться, и, в конце концов, Квисельд вынужден был улечься в свою одинокую постель. Присутствие тихой женушки в такое время могло бы оказаться приятным, но она спала в отдельной спальне на другом конце бесконечного коридора. Такое расположение комнат не нравилось ни ему, ни ей, но было, по мнению Квисельда, необходимо - богатый человек, владелец дома ЛиТарнгравов - дома Квиселъдов - должен соответствовать модным веяниям, одно из которых требовало раздельных покоев для каждого из супругов. Однако иногда Дремпи недоставало жены.
Голова просто раскалывалась. Нечего и думать заснуть. Холодный пот заливал лицо, Квисельда тошнило. Дремпи едва успел выбраться из постели и поднять крышку ночного горшка, как его вывернуло наизнанку. Упав на колени перед резным креслицем, целомудренно скрывавшим горшок, он успел пару раз вздохнуть - и тут же его вырвало снова. Тошнота немного отступила, зато с головой стало еще хуже. Стены комнаты закружились вокруг него. Шнур звонка для вызова слуг висел над кроватью, страшно далеко, да и чем могли помочь ему слуги?
Почтенный Дремпи остался беспомощно стоять на коленях перед горшком и вскоре дождался нового приступа рвоты. В желудке уже мало что оставалось, и теперь его вывернуло дочиста, но головная боль стала просто убийственной. Ему захотелось умереть, и поскорее.
Что же такое он съел за обедом? Квисельд мысленно перебирал кушанья. Ничего, что бы он тысячу раз не пробовал раньше. Все самое свежее, приготовленное лучшим поваром; вместе с ним ели его домашние, да и гости тоже. Там не могло быть яда. И тут ему вспомнилось о дорогом подарке. «Золотой Лист», дым которого он так жадно вдыхал - подарок, неизвестно кем присланный. Дремпи охватил ужас. Он попробовал кликнуть слуг, но его крика никто не услышал, а до звонка было не то что не дотянуться - даже не доползти.