Опаньки, так вот куда деваются белые воины, — в застенки великого жреца. Это интересно и очень важно. — Ты хочешь узнать, кто я такой? Я шепну тебе на ухо, а с великим жрецом мы сейчас пообщаемся. Я наклонился к нему и прошептал, — Я чистильщик. Судя по тому, как ты побледнел, ты слышал о нас. А ведь не верил, надеялся, что все обойдется, ведь в последнее время о чистильщиках и не слышали, и думать забыли. Ну а теперь и с твоим покровителем поговорим.
— Верховный, в крепость "Последняя застава" ты прислал жреца — Навь, — я говорил внятно, так что бы слышали не только члены совета, но и все белые воины, — многих белых за малейшую провинность ты посадил в подземелье, это предательство и я чистильщик обвиняю тебя в нем. Оправдайся! Видимо мои слова настолько ошеломили верховного жреца, что он ничего не ответил. Я подождал ещё немного. Ты арестован. Всем белым, верховного арестовать, поместить в железа и содержать в застенке до моего прибытия в столицу. Всех белых из подземелья освободить, если кто из жрецов окажет сопротивление, — рубить на месте. Это приказ!
— Вот и с верховным разобрались, кто теперь тебя защитит Навь? — Да, Навь меня защитит, покоритесь ей и вы будите жить, у вас нет ни каких шансов уцелеть, вторжение слишком долго готовилось, что бы какой то чистильщик смог его сорвать… Он ещё что то там кричал, но я уже услышал все, что хотел. Уведите его в подземелье и прикуйте цепями к стене, что бы даже пошевелиться не смог, потом соберите и уложите дрова на площади, а я пока гляну, куда это он так торопился прокопаться. Взяв ещё горящий светильник, я спрыгнул в лаз и пригибаясь, а где и на коленях, стал пробираться к месту, где тоннель кончался. Пробираться пришлось долго, наконец лаз уперся в каменные блоки. Тут же лежали несколько зубил и молот. Огромную работу проделал жрец, если только делал её в одиночку, без помощи других Навь, хотя это маловероятно, наверняка ему помогали.
Я стал выбираться из лаза. У выхода меня ждал все тот же бородатый жрец. Он то мне и помог вылезти. — Ну пошли, посмотрим, как выполняются мои распоряжения. На площади уже во всю кипела работа. Куча дров и хвороста уже была достаточной высоты, а в середине кто то догадался установить столб. Вокруг уже толпились любопытные, а из уст в уста передавались страшные новости — арестован верховный жрец всеблагого, как пособник Нави, Навь вот, вот нападет на крепость, к крепости двигается большой отряд белых воинов и прочая ерунда и слухи, что превращаются в огромный ком, где уже невозможно отличить выдумку от правды.
Обед я пропустил, но голода не чувствовал. Спустившись в подземелье я зашел в первую камеру. Бывший помощник главного жреца весел на цепях и громко грозил всеми карами Нави всем обитателям крепости. — Навь, тебе есть что мне сказать? Мое предложение остается в силе. В ответ только ругань и угрозы. — Ты сам выбрал свой путь. Я прошел в другую камеру. Жрец- навь безвольно висел на цепях и впал в полную прострацию. Он даже не реагировал на мой приход и мои слова. Я вышел на площадь. Все было готово. На костер уже бросили трупы повара и жреца, горло которым порвал мой кхор. Я дал команду вывести узников. Фери вышел сам, громко крича, что мы все сумасшедшие, что Навь нас всех уничтожит и что пока ещё не поздно принять её власть и он готов замолвить за нас словечко, второго выволокли под руки, как мешок. Идти сам он не мог. Их привязали к столбу и я стал читать очистительную молитву, а потом и очищающую. Пламя не поднялось высоко и все обитатели крепости, а собрались все, даже стража на стенах смотрела вниз, увидели, как привязанные к столбу Навь стали превращаться в чудовищ. На их головах выросли рога, лица удлинились вперед и превратились в звериные морды, одежда на них полопалась, и из тел стали вылезать омерзительные щупальца, которые вырывали куски мяса у своего соседа и эти чудовища жадно пожирали друг друга. Зрелище было ужасным. Потом пламя взметнулось в верх и на месте костра осталась только кучка пепла.
Народ безмолвствовал. — Вот что ждет тех, кто поддался на уговоры и посулы Нави, — крикнул я, — Они будут пожирать своих детей, жен, родных и близких, всех. Это уже не люди, это зверье, которое надо только убивать. И лучше уж погибнуть в бою, чем уготовить себе такую судьбу. Задумайтесь об этом люди.
Я развернулся и пошел к башне. На площадке меня ждал накрытый стол с ужином, а страж с интересом смотрел на меня. Пока я ел, он мне поведал, — В столице волнения. По твоему приказу группа белых арестовала верховного жреца и посадила его в подземелье. Из тюрем освобождено 7 белых. Семь жрецов оказавших сопротивление зарублено. На их телах обнаружены знаки Нави. Сейчас под присмотром белых идет проверка всех жрецов в столице. Знать затаилась, многие уехали в свои поместья. Верховный лорд боится выступать против белых и против жрецов и предпочитает делать вид, что ничего не происходит. Тебя уже за глаза называют белым волком и главным чистильщиком Яви. С набитым ртом я спросил, — А где Лораг? — Наводит порядок в вашей спальне. Она считает, что здесь вам будет спокойней и никто не будет беспокоить вас по ночам. — Наверное она права. Надеюсь мои молитвы помогут и главный жрец храма завтра встанет на ноги, а также сотник оправится от ран и они сами возьмут руководство крепостью в свои руки, а я, я завтра за ворота прогуляюсь. Что там Навь говорила, что вторжение готовилось долго и основательно. Посмотрю, что можно сделать, так сказать нанесу упреждающий визит. — будь осторожен, Навь хитра. — Это я знаю. На время своей вылазки я буду с тобой в контакте. Предупреди остальных, что бы не лезли мне в голову. Страж кивнул головой, — Скорее ужинай и иди к Лораг, она понимает, что у вас в распоряжении осталось одна или две ночи. Ты уже себе не принадлежишь…
Сразу же после ужина я прошел в спальню, что любезно представил нам страж. Лораг сидела в кресле и о чем то напряженно думала. Увидев меня, она вскочила и подбежала ко мне:- Дай мне слово, что ты не будешь рисковать собой и далеко не пойдешь. — Глупая, ты сама подумала, что ты сказала? Я воин, мой удел защищать Явь от порождений тьмы и тебя в том числе и своих сыновей, которые должны будут родиться. А ты предлагаешь мне спрятаться и не рисковать? — Я боюсь за тебя. — А я за тебя нет, о тебе позаботиться страж…
Ночью мне толком поспать не удалось, Лораг была как никогда ласкова и ненасытна. Заснул я только под утро и то ненадолго.
Сразу же после завтрака я быстро собрался, проверил все до мелочей, распорядился оседлать Буланого, я ему больше доверял и не прощаясь с Лораг, которая ещё спала выехал через северные ворота в ущелье, что вело в земли, которые находились под контролем Нави и откуда моему миру угрожала нешуточная опасность. Я не собирался геройствовать, мне главное надо было попытаться определить, что задумала Навь, почистить окрестности от её мелких порождений и постараться добраться до ворот, которые, по словам стража, уже размещены где то в ущелье. Буквально сразу же за воротами у меня стала болеть щека. Появился мой кхор. Мы не проехали и ста шагов, как боль стала нестерпимой. Я остановился, "натянул" тетиву на лук и стал ждать нападения. Боль не утихала, но ничего не происходило. — Убивай, — дал я команду кхору и тот тут же исчез. Я слез с Буланого и держа лук на готове потихоньку пошел по заросшей мощеной дороге. Периодически появлялся мой белый волк, требовал своей порции ласки и похвалы и исчезал. Боль почти затихла. Я неторопливо продвигался вперед. В голове раздался голос стража:- Брат, ты хорошо почистил окрестности, почти вся мелочь уничтожена, впереди нет ничего существенного до самых развалин первой заставы. — Спасибо брат, но я не буду торопиться, кхор ещё охотится и не насытился. — А он и не насытится никогда. Удачи брат. Связь прервалась.
Буланый неторопливо трусил по дороге. Изредка его подковы цокали по камням покрытия, но в основном она вся была покрыта опавшей листвой, мелкими ветками и засохшей травой, что пробивалась через щели между плитами. Было такое ощущение, что лето ещё здесь не наступило, а особенно тягостна была тишина. Ни пения птиц, ни шороха зверушек. Тишина угнетала и давила, а с другой стороны, подобраться ко мне незамеченным было невозможно. Любой звук разносился мгновенно. Кхор периодически возникал возле меня, тыкался носом в мой сапог, тогда мне приходилось слазить, гладить его и хвалить. Так неспешно мы приближались к первой цели своей вылазки — развалинам крепости первой заставы. Вечер застал нас, когда по моим подсчетам мы проехали две трети пути.