Пусть и дурой, зато лишних претензий не появится. Что с наивной глупышки взять? Ничего.
Поначалу думала, что зря я им про иглы рассказала, потом просчитала свои возможности заработка и пустила слух через торговок, что в помощницы к повитухе с радостью пойду.
Двух дней не прошло, врачевательница Людора меня к себе позвала среди ночи. Известник, прибежавший ко двору моей тети, был бледен и напуган. Сразу поняла, что дело серьезное не разговаривать зовут. Все свои травы и настойки взяла, иглы, жилы и тряпки, какие имелись, мазей намешать еще не успела, но и к ним ингредиенты прихватила.
К дому повитухи шла пешком, оттого опоздала и встретила Людору около ее дома. Видимо беда не в один дом постучалась, если бойкая Людора уже запыхалась и измучалась. Ей было за шестьдесят, такие помнят войну, видели, как в наше предгорье пришли оборотни и знают неспокойную жизнь без звероподобных. Худая, статная и уже седая, как белый снег, она смотрела на меня пристально, словно все еще не решилась принять помощь.
Но вот я стала напротив и прямо посмотрела в ее глаза. И пусть не знаю войны так, как она, но за жизнь биться умею. Женщина, оглядев меня, улыбнулась, кивнула своим мыслям и сразу к делу перешла:
- Я к роженице, живет тут через дорогу. Девчонка вторые сутки никак не разродится. Худая как щепка, а зачала от богатыря. - Кутаясь в тонкий плащ на меху, она протяжно вздохнула: - Ты едешь в дом нашего градоправителя.
- К Суро?
- А других градоправителей в Берите и нет.
Повитуха прошла к калитке, тяжело ее открыла и пропустила вперед меня:
- Не пугайся, не одна ты там будешь, у него уже трое лекарей. Но шить, как сама знаешь, не могут, предлагают тряпками стягивать.
Значит там работы на час или полтора, промыть и зашить, если дело не серьезное.
- А что случилось?
- День назад младший сын Датога Суро в пещерах прятался под городом Черхи. Что там, да как не знаю, не видела. Только сегодня мальчонку домой привезли. Лекари сказали, что ноги правой больше нет и ходить он не будет.
- Отрезали?
- Датог не позволил, ищет помощи.
Вспомнила, как то же самое дядьке моему говорили, когда он в расщелину упал. И не сбылось ничего. Захар с отцом моим к его ногам жгутами палки прикрепили, и на вытяжку к изножью зацепили. Морат полгода в постели провалялся, зверел, как оборотень, рычал не хуже рыси, за время своей неподвижности всех поубивать обещался, но встал. Коленями погоду чувствует, если в пути долго, то чуток прихрамывает, а все-таки ходит, на своих двоих ходит, а не поленом не печке лежит.
- Ты костей раздробленных не боишься? Крови, кожи?
- Куда мне бояться, не одну скотину с отцом разбирала.
- Ка-какую скотину? - удивилась она.
- Животную, человеческую только шила. Я дочь мясника и травницы.
- Вот оно как?! - женщина с облегчением выдохнула. - А я уж подумала…, ну да ладно. Дашь старшему Датогу сразу при встрече. Она передала мне послание, сложенное вчетверо и поспешила вниз по улице.
- Людора, стойте. Как к Суро быстрее добраться?
- Сюда сейчас сани подъедут. Дождись! - крикнула она.
- Дождусь. Быть может, и к вам на подмогу успею.
- Вряд ли.
Поспешила я с выводами, ой как поспешила. Сани не приползли, как это часто бывает в маленьких селениях, а прилетели, возница меня вместе с сумкой одним рывком на них втащил и, дав лошадям плетей, помчался дальше.
От центральных кварталов мы ехали к периферии, в сторону самого высокого участка к скрытой скале, как ее назвала тетя Варрия. Почему обитель градоправителя находится на отшибе и за скалой, я поняла лишь, когда мы завернули за угол. Огромный каменный особняк там попросту прятался. Скалой он был защищен от лавин и оползней, обрушивающихся на город с юга каждые три четыре года. Можно было бы сказать, что первый Датог Суро трусил, но в отличие от других построек Берита только его дом с крепостными стенными по краю, нависая над обрывом и пешей тропой, веками защищал город от незваных гостей из степи. С приходом оборотней в предгорье визиты грабителей из равнины Нариви прекратились. Но этот дом, как и люди старшего поколения все еще помнят те страшные времена.
Сани промчались через ворота и, разметав сугробы, затормозили у дверей заднего входа. Здоровый возница легко спрыгнул с козел, и меня на каменный двор опустил. Из-за мехового воротника, шапки и шарфа лица его я не видела, но по голосу поняла человек он не простой.
- Людора, вы дорогу знаете.
- Я не...
- Отставьте разговоры, ему нужна помощь, - он за руку завел в дом и, грохнув дверью, оставил меня одну в натопленной кухне.
То, что помощь нужна я поняла уже там. Некогда просторная и чистая кухня и добротными шкафами и столом, была завалена грязными окровавленными тряпками, кастрюлями и чашками с пахучими составами, железными инструментами врачевателей и битой стеклянной тарой, от которой кое-где вверх поднимался голубоватый дымок.
- Эй, кто-нибудь есть?
Ответом мне был грохот где-то наверху и громкие споры:
- Я сказал, что это поможет! - протяжный говор южных морей я услышала впервые за семь лет. Так Захар травник раньше говорил, пока наши напевы не перенял.
- Вы не имеете права так утверждать... - а это говорил северянин, у них голоса резкие, и после каждого слова, словно бы наступает пауза.
- Помолчите, я уже использовал свою настойку, вскоре жар спадет. - О! А вот это уже наше наречие. Выходит местный лекарь тут тоже есть. Но двое других ему менее всего рады.
- Что?!
- Как вы посмели!
- Датог, позволил, - отрезал тот, чем несказанно позабавил лекаря с юга.
- Ваша трава была вымочена в вине, вы сами его недавно лакали.
- Пьянь! - грубо заявил север. - Отойдите от мальчика!
Исходя из послышавшихся возгласов и оскорблений, столкновения светлым головам не избежать. Сейчас север устроит свару с местным и юг, если будет умнее пойдет лечить сам. Я поспешила наверх. У лестницы встретила еще троих, мужчину среднего возраста и двух женщин. Прислуга или жильцы, были смущены происходящим, но не спешили разоравшихся врачевателей унять. Они стояли у дверей в ярко освещенную комнату и глазели на кавардак происходящий внутри.
- Доброй ночи, - поздоровалась я. - Давно здесь так?
- Вторые сутки, - ответила мне женщина постарше.
- А с мальчиком что?
- Ничего хорошего, - слезливо выдохнула она и указала в угол, где среди кровавых простыней свернувшись в клубок лежит маленький человечек.
- Боже мой! - я ухватила за руку грозного вида мужчину, выведя его из оцепенения. - Заберите отсюда ребенка. В новую комнату, натопленную, немедленно.
- Торома сказано не двигать, - заметил он, буравя меня взглядом. - И вы не Людора...
- А вы не столб, сделайте, как прошу. С ребенком плохо, двигай не двигай, если не вмешаться, умрет. - Посмотрела прямо и твердо. В Берите глазам верят больше чем словам, вот и я глаз не отвела, когда он злобно прищурился.
Хмыкнул, оценив мой напор, и все-таки вошел в душную комнатушку, где трое лекарей уже избивают друг друга всем, чем ни попадя. Я же даю команду притихшим женщинам:
- Нужна комната чистая, свечей побольше, растопленный камин, кровать без перин, твердая.
- Но... - попыталась воспротивиться старшая из них.
- Твердая, - повторила непререкаемым тоном. - А еще теплая вода ведро. Лучше два или три... и быстро!
Когда в дверях появился мужчина с мальчиком на руках, он кивком головы указал, назад как бы спрашивая, а с этими что делать?
- Закроете, пока не угомонятся или не поубивают друг друга, - процедила я, ощупывая лобик раненного. - Горит. Быстрее перенесите.
На ходу стянула с себя шапку и куртку, вещи отдала удивленной молодой женщине. Пройдя за мужчиной в комнату, я освободила сумку от поклажи и на столе развернула иглы и жилы.
- Воду принесли?
- В углу, - ответила женщина, пряча мои вещи в шкаф.
- Хорошо, вот, - я вручила ей мешочек с травами и объяснила, как их заварить и остудить. - Зовут как?