Из палатки вышел Кендал. Он держал гусиное перо и таблички, что как-то не шло боевому офицеру в доспехах. Когда король посвятил его в рыцари и сделал своим личным секретарем, последовало много разговоров. Даже Фрэнсис высоко поднял брови и пробормотал, что еще не видел клерков в кирасе. Кендал первым из всех королевских секретарей стал полноправным членом тайного совета. Несмотря на столь необычный прецедент, он оказался в большей степени на своем месте, чем Кэтсби, который только и умел, что присматривать за порядком при дворе.
Кендал передал посыльному письма, и тот, пришпорив коня, поскакал в распоряжение лорда Стэнли. Разведка донесла, что Оксфорд поднимает своих людей.
— Эй, малышка, может, приляжешь рядом со мной? — пропел Фрэнсис слова из какой-то похабной песенки.
Наконец высоко, над головами взвился королевский штандарт.
— Готовы, господа? — негромко спросил Эштон, в это мгновение из палатки вышел Ричард.
Один за другим лорды подходили к руке короля, и с каждым он перекинулся словом. Филиппу досталась беглая улыбка. В ответ на замечание Фрэнсиса о том, что король выглядит усталым, тот непринужденно ответил, что слишком погрузился в раздумья и расплатой стала бессонная ночь. Брекенбери, подошедшему последним, Ричард протянул обе руки, и всем присутствующим показалось, что они что-то сказали друг другу без слов. Король отвернулся. Оруженосец протянул ему шлем. Конюх подвел коня. Филипп, стоявший ближе всех к королю, собрался было помочь ему запрыгнуть в седло, но Ричард на минуту задержался, перебирая вожжи. Затем сказал:
— При Барнете сподвижники отказали графу Уорвику в коне из страха, что он предаст их. Несмотря на это, они не переставая думали о том, каким способом он может скрыться.
Все так и застыли от изумления, и это почти развеселило Ричарда. Он оглядел оцепеневшие лица: это были люди с севера, большинство из них пришло к нему на службу по зову сердца, из любви, зародившейся еще в те годы, когда Ричард и сам жил на севере Англии. В других областях страны на его призыв мало кто откликнулся. Ричард это хорошо запомнил. В глазах своих ближайших боевых соратников он был скорее человеком-легендой, доблестным солдатом на службе у своего брата-короля. Но потом эта легенда рассыпалась на мелкие осколки, как рассыпается дурно отлитый — в грязной изложнице — и неправильно закаленный меч. Единомышленники Ричарда так и не смогли расположить свои сердца к человеку, который занял место мифа. Ричарда это немного забавляло. Он знал — да и как ему, любившему графа Уорвика, не знать, — что глину в золото не превратишь?
Высоко над деревьями запел жаворонок. Король вскочил в седло, свита пристроилась сзади. В авангарде королевского отряда шли Норфолк и Саррей. Немного к северу от центра расположения войск, где Норфолк провел минувшую ночь, авангард столкнулся с Нортумберлендом, который сказал, что ему, по-видимому, лучше не трогаться с места и приглядывать за сэром Уильямом Стэнли.
С вершины одного из Саттонских холмов было хорошо видно, как он выстраивает своих людей в колонну, держа путь на север, в обход сил Генриха Тюдора. Брат Стэнли повторил такой же маневр, но в южном направлении.
Ухмыльнувшись прямо в лицо Нортумберленду, Ричард согласился с его предложением. Он понял, что численность королевской армии стала на треть меньше. Все равно — она превосходила силы Тюдора.
К этому времени Норфолк быстро приближался к Амбьенскому холму, который угрожающе нависал над лагерем противника. Это создавало немалые дополнительные трудности Оксфорду, поспешно собиравшему у подножия разношерстную солдатню, из которой состояло войско Тюдора.
Норфолк применил тактическую хитрость и повел своих людей по крутому короткому склону, оставив место на гребне холма для короля, который возглавил резервные силы. В тот момент, когда Ричард внимательно следил за тем, как арьергард занимает боевые позиции, появился гонец от лорда Стэнли. В ответ на ясное указание короля — сформулированное на сей раз в более решительных, чем прежде, выражениях — соединиться с королевскими войсками, что только и может спасти его сына-предателя, лорд Стэнли высокомерно сообщал, что у него есть и другой сын.