— Ничего себе, — пробормотал Гастингс. Наступило молчание. Все переваривали новость. В конце концов Риверс неторопливо проговорил:
— Потрясающе не везет графу Уорвику в этой кампании с обоими его зятьями.
— Похоже на то. — Эдуард рассмеялся. — Джордж Кларенс или этот князек Ланкастер — кого выбрать? Да, графу можно только посочувствовать.
Легким кивком Эдуард дал понять присутствующим, что все свободны. Привратники бросились отворять двери. Ричард вышел, не сказав ни слова. За ним на порог ступил Риверс, но Эдуард, успевший отойти к окну, коротко бросил ему:
— Задержитесь на минуту, Тони.
Вопросительно взглянув на Эдуарда, Риверс повернул назад. Они сели за стол у окна, где их не могли услышать слуги. Закинув ногу на ногу, Эдуард сказал как бы между прочим:
— Тони, нельзя ли проследить, чтобы в городской совет Лондона немедленно ушло следующее указание — взять под арест и препроводить в Тауэр Генриха Ланкастера?
Красивые брови Риверса взлетели вверх.
— Ничего себе поручение, Нед. Совет все еще под контролем Уорвика, и вряд ли члены его подчинятся приказу Йорка.
— Спорим, что подчинятся? — сказал Эдуард, но Риверс, улыбаясь, отрицательно покачал головой.
— Я и так уже задолжал вам. Хорошо, будет исполнено. — И, понизив голос, добавил: — А в сам Тауэр какие указания передать?
— Неужели я похож на дурака? — столь же негромко спросил Эдуард. — Ведь у него наследник во Франции.
Шурин ушел, и Эдуард принялся лениво перебирать разбросанные по столу бумаги. Он что-то весело насвистывал, но глаза у него оставались холодными.
Лондон встретил их звоном колоколов и широко распахнутыми воротами. Беглые сторонники короля Эдуарда стекались сюда изо всех уголков страны, замещая ланкастерских приверженцев на многочисленных должностях. Весь город словно прокладывал им дорогу, хватал за стремена, забрасывал цветами и гирляндами. Все и думать забыли, что из Ковентри во главе внушительной армии движется граф Уорвик. Освобождаясь — не слишком поспешно — из объятий дочерей города, Филипп внутренне посмеивался: все ведут себя так, будто мы уже победили. Но это был веселый праздник, бальзам на их души — израненные, истомленные тяжелым изгнанием в Брюгге и никчемным сидением в Йорке.
А ведь сначала, когда они двинулись на юг, присоединялись к ним люди не слишком охотно, с оглядкой. Теперь все не так. Через два дня отдохнувшее, прекрасно экипированное, выросшее словно на дрожжах — теперь их было десять тысяч человек — войско вышло через главные городские ворота и направилось на север, в сторону Ковентри. Когда передовые отряды достигли Барнета, уже сгущались сумерки. Городок, казалось, совершенно опустел, и, быстро проведя рекогносцировку{75}, Ричард срочно отправил курьера в главную ставку. Вскоре появился сам Эдуард. Надо было срочно посоветоваться. Где-то прямо перед ними стояла армия графа Уорвика и его союзников. Как близко — это разведчики скоро скажут. А вот и они. Выяснилось, что граф, перерезав путь королевским войскам, стал лагерем всего в миле отсюда. Немного подумав, Эдуард велел брату продолжать движение. Ему совершенно не хотелось, чтобы Уорвик передумал и отступил, надеясь, скажем, соединиться с Маргаритой Анжуйской и ее французами, которые, по донесениям, готовятся отплыть из Кале. За ночь нужно вплотную приблизиться к войскам графа, чтобы утром тому ничего не оставалось, как начать сражение. Но сделать это в полной ночной темноте было нелегко. Осторожно, не зажигая огней, с черепашьей скоростью, чтобы не слышно было стука копыт, продвигались по размокшей от дождей дороге люди герцога Глостера. Минута шла за минутой, и вот наконец впереди, в густом тумане, внезапно засветились огни. Посланная вперед разведка доложила, что противник — на расстоянии выстрела из лука. Отправив нарочного к королю, Ричард свернул с дороги и стал располагать правый фланг своих войск на кромке обширного луга, прямо напротив левого крыла уорвиковской армии. Приблизившись к ним с основными силами, король и Кларенс стали в центре, а Гастингса с его отрядами отправили прикрывать левый фланг. Фургоны с фуражом остановились в тылу, лошадей тоже отвели назад, и таким образом нелегкая задача разбить лагерь в темноте, да еще на незнакомой территории была решена. Но тут едва наступившую тишину неожиданно разорвал пушечный выстрел, донесшийся откуда-то спереди: Ричард, уже ступивший было в палатку, остановился посмотреть, что случилось.
— Они обстреливают Барнет, — заключил он. — Наверное, им и в голову не пришло, что мы затеем ночные маневры. Ну что ж, пусть тратят ядра. Утром кузена ждет неприятный сюрприз.