Неожиданно вдалеке прогремел новый взрыв. Чуткий слух саперов сразу определил его место. Левашов вопросительно поглядел на пожарника, горестно массировавшего больную ногу.
— Наш Дедок и ваш командир рвут. Перестраховщики, — ответил тот на невысказанный вопрос Левашова. — Задумали запасную линию обороны провести: в восьми километрах за нами по просеке еще одну канаву соорудить…
— Зачем? — спросил Томин.
— Эх, — махнул рукой офицер, — вы не знаете, до чего хитрущ огонь. — Он говорил об огне, как о реальном живом существе. — Порой такие сюрпризики преподносит, только держись!
Пожарник замолчал, и тогда в наступившей тишине послышался явственный, быстро нарастающий гул. Они переглянулись.
Офицер привстал на костыле, лицо его побледнело. Он посмотрел на небо, словно читая там одному ему видимые строки.
— Новый пожар, — сказал он тихо. — Сзади к нам подходит. Лес там хвойный, огонь мигом будет здесь. — И с нескрываемым восхищением добавил: — Мудрее нас оказались перестраховщики! Это ерунда, что ветер дует в нашу сторону: полчаса не пройдет, направление его переменится — и огонь к ним пойдет. А там, будь любезен, уже защитная канавка готова!
Продолжая говорить, он торопливо заковылял в ту сторону, откуда еще несколько минут назад мчался к ним пожар, а теперь за канавой простиралась дымящаяся земля.
Левашов сделал знак рукой, и двое солдат ловко подхватили пожарного на руки.
— Вы что, ребята, зачем?.. — отбивался офицер. — Застрянете тут со мной.
— Не валяйте дурака! — сердито прикрикнул Левашов. — Если б десантники своих раненых бросали, боясь застрять, то хорошенькие бы у нас были войска.
Пожарник притих, и весь отряд бегом направился к канаве. Через несколько секунд огонь почти лизал им пятки. Он летел с быстротой курьерского поезда, грохоча, обдавая жаром, бомбардируя саперов пылающими головешками.
Они еле успели перебраться через канаву, которая теперь ограждала их сзади. Огонь остановился у края канавы. Но невыносимый жар, исходивший от пылающего ельника, гнал людей дальше, на пепелище.
Они шли теперь по черной, местами пепельно-белой, выжженной земле. Дышать становилось все труднее. Надели противогазы. При каждом шаге вверх взлетали султаны черной золы, словно бесшумные черные взрывы. Земля была горяча, и жар припекал даже сквозь толстые подметки солдатских сапог. Мела дымная поземка, кое-где дотлевали кустики, валежник, древесные стволы.
Десантники шли все дальше и дальше по этому бесконечному пепелищу, а позади гудел, слабея, лесной пожар… Наконец после нескольких часов ходьбы они вышли в чистое поле. Это был не тронутый огнем торфяник. Здесь, судя по всему, были крупные разработки. Нелепо сейчас выглядели аккуратно сложенные для просушки штабеля торфяных кирпичей. Торфяник простирался на многие километры и был рассечен на аккуратные квадраты заполненными водой канавами.
Не сговариваясь, десантники бросились к воде, жадно погружая в нее головы, руки, плескаясь. Многие обнажились по пояс и поливали друг друга, набирая в горсти спасительную влагу.
Радовались тому, что нелегкие испытания закончились. Они и не подозревали, что самые трудные испытания ждут их впереди.
Солдаты радостно плескались, отфыркивались, громко смеясь и беззаботно крича. Даже офицер-пожарник улыбался. Он окунул распухшую ногу в воду, хоть и не очень холодную, но целебную. Кое-кто из гвардейцев смазывался противоожоговой мазью, бинтовал исцарапанные руки.
Потом, ободренные, двинулись в путь. Они прошли уже километра два, когда это случилось.
Внезапно три высокие березы, словно по команде «Ложись!», рухнули одновременно, и в то же мгновение трава вокруг них стала темнеть, с поразительной быстротой чернота захватывала все новые и новые участки. Мелкие шустрые огоньки вырывались из земли, цепочкой торопливо разбегались во все стороны, приближаясь к десантникам. И слева, и справа, и сзади возникала та же картина: чернеющая трава, разбегающиеся вокруг огоньки, сизые облачка дыма…
Левашов огляделся и понял, что они окружены. Не горела только канава, поблескивающая водой, над которой уже растягивались шлейфы сизого дыма. Огонь все усиливался, он слегка трещал, рос, густел. Его жар становился все сильнее.
— Всем в воду! — приказал Левашов.
Десантники в несколько прыжков преодолели отделявшее их от канавы расстояние, перепрыгивая островки горящей травы. У некоторых занялась одежда и зло шипела, когда солдаты спрыгнули в канаву. Пожарника пронесли через огненную преграду на руках. Теперь солдаты стояли кто по грудь, кто по шею в воде. Канава была метра полтора глубиной и метра два-три шириной. Она уходила вдаль, и по обеим сторонам ее полыхал теперь огонь.