Прыгают экипажи боевых машин, летят парашютно-десантные мешки с боеприпасами и легким оружием. Стремительно проносятся к земле на своих громадных, многокупольных парашютах боевые машины, орудия, самоходки.
Десантники быстро расчехляют технику, разбирают оружие и снаряжение. Взревели моторы, слышны первые выстрелы. Гвардейцы, выбросившиеся раньше, уже ведут трудный бой на правобережье. Их разведчики стремительно просачиваются через разбросанные позиции «врага». Цель — мост.
Но вот наступила очередь саперов. Штурман уже дал сигнал приготовиться. Порывисто ревет сирена, мигает зеленым глазом лампа в хвосте, раскрывается огромный зев люка, и одна за другой, крепко пришвартованные к своим платформам, машины вылетают в бездну.
Левашов прыгает одним из первых.
Чувствует привычный толчок раскрывающегося парашюта — и начинается медленное парение. Вокруг тихая ночь. А там, внизу, под ним, на черной земле, уже видна сумбурная пляска огней. То и дело взвиваются цветные ракеты, обозначая места сбора и направления движения.
Где-то у леса протянулись бисерные пунктиры трассирующих пуль; на мгновение освещают полосы местности — то кустарник, то поле, то дорогу — частые выстрелы зениток. Вдали занялось, поднимаясь к небесам, алое зарево, быть может, это уже горят склады «северных».
Левашов срывает шлем, и сразу ночь наполняется частым, настырным стуком зенитных орудий, треском пулеметов и автоматов, грохотом взрывов, ревом танковых моторов.
Бой внизу идет полным ходом.
Приземлившийся чуть раньше Томин обозначает себя — зеленая и красная ракеты прочертили путь в направлении рощи, которую Левашов уже хорошо различает — более черная масса на фоне окружающей черноты.
И место, откуда пускал свои ракеты Томин, он тоже хорошо запомнил. Еще не приземлившись, он уже понимает — выброска проведена с величайшей точностью. И с благодарностью думает о летчиках.
Ведь сегодняшняя операция и для них сложнейшая: четко по трудному графику осуществить такое десантирование ночью, да еще на нескольких площадках приземления!
Легко сказать — осуществить десантирование. Ведь малейшая задержка — и человек или машина приземлятся за границей площадки. Значит, надо точно начать и точно закончить выброску. Конечно, велико здесь должно быть и мастерство солдат; десяткам людей необходимо покинуть самолет за считанные секунды. Если кто-то споткнется в кабине, задержится, что-то заест — все пойдет насмарку.
Следующие десантники приземлятся уже в сотнях метров, а возможно, и в нескольких километрах от места сбора, кто знает, быть может, в самой середине расположения «противника».
А иногда бывает так: нужно дополнительно захватить несколько человек.
И тогда в железный график надо втиснуть этих «лишних» людей, изыскать и для них секунды, потому что при любых условиях больше положенного срока выброска не может продолжаться.
Все военные стратеги единодушно утверждают, что залог победы — умелое взаимодействие всех родов и видов оружия. Отсюда и боевое братство артиллеристов и стрелков, танкистов и летчиков, бомбардировщиков и истребителей…
А вот дружба военно-транспортных летчиков с десантниками носит совершенно особый характер. Летчики хорошо знают, что от их искусства, точности и добросовестности зависит выполнение любой десантной операции. Они понимают, каково их «пассажирам» придется там, на земле, из-за малейшей ошибки, и стараются сделать все, чтобы исключить любую случайность. Потому, наверное, перед большим десантированием стали традицией совместные митинги тех, кто поведет самолеты, с теми, кого повезут в них в тыл к «противнику».
Вот и сегодня днем, пока шла подготовка, Левашов сумел выкроить время и, пусть ненадолго, собрать свою роту, пригласив экипажи десантных кораблей. Получилось деловое совещание, будто собрались передовики двух соревнующихся предприятий вызвать друг друга на соревнование.
— Делаем общее дело, — сказал на этом коротком митинге Левашов, — выполняем боевую задачу по разгрому «противника». А в таком деле высокие показатели соцсоревнования — это сбереженные секунды, метры и в конечном итоге — выигранный «бой».
Летчики не подвели своих побратимов.
…Левашов коснулся мягкой травы, еще мокрой от ночной росы. Устоял на ногах и быстро сбросил подвесную систему. Аромат осенних лугов, лесов, спящей земли окутал его. Прохладный небесный ветер превратился здесь, на земле, в теплый предутренний ветерок.