— Послушайте, — неожиданно предложил Левашов, — проведите-ка в роте беседу об Андрееве. И постарайтесь рассказать о нем по личным впечатлениям.
— Не знаю, смогу ли, товарищ гвардии лейтенант…
— А почему? Язык, что ли, отнимется? — подзадорил Левашов.
— Да нет, просто нескромно как-то…
— Ну вот что, Горелов, скромность, конечно, украшает. Только не будьте красной девицей. Об известном человеке, герое, подготовившись, любой комсомолец у нас может рассказать. Но у вас главный козырь — личное знакомство. Считайте эту беседу комсомольским поручением!
— Есть, считать комсомольским поручением, товарищ гвардии лейтенант! — поднявшись, официально произнес Горелов.
— Да погодите, куда торопитесь! А почему же вы сразу в училище не пошли после школы? Два года выиграли бы.
— Никак нет! — Горелов решительно повертел головой. — Сначала нужно самому солдатом побыть. Иначе какой из меня получится офицер?
— Вы так считаете? — удивленно спросил Левашов и подумал, что сам-то в свое время рассуждал по-другому, торопился офицерские погоны нацепить. — Наверное, отец с дедом посоветовали попробовать солдатских щей?
Неожиданно Горелов широко улыбнулся, заговорил доверительно:
— Тут такое дело, товарищ гвардии лейтенант. Отец в училище идти советовал. «Три десятка дисциплин там изучишь, — говорил, — и технических, и специальных, — дипломированным инженером станешь. Курсант, он все проходит, и огонь, и воду, и медные трубы. Одних экзаменов да зачетов не счесть!» А дедушка против. «Нет, — говорит, — одной дисциплины там не проходят — настоящей солдатской жизни». Вот я и принял сторону деда.
— А что же отец? — улыбнулся Левашов.
— Он так сказал, товарищ гвардии лейтенант: «Снимаю свое предложение, раз и старшее и младшее поколение заодно».
— Не каешься теперь?
— Никак нет, товарищ гвардии лейтенант, наоборот, с каждым днем убеждаюсь, что был прав дед.
— Ну а наряды, выговоры, сержанты въедливые… — Левашов с улыбкой смотрел на солдата.
Но тот отвечал серьезно:
— Я, товарищ гвардии лейтенант, по второму году служу и ни одного взыскания не имею. Все ведь от себя самого зависит. Если любишь военную службу, хочешь навсегда посвятить себя ей, ни один сержант не придерется. Из них ведь даже самые дотошные понимают, когда человек хочет получше сделать, да не получается. Настоящий младший командир старательного солдата не накажет, наоборот, поможет. У нас же тут все сержанты толковые.
— Так могут и другие попасться?
— Бывают, товарищ гвардии лейтенант, но мне не попадались.
— Скажите, Горелов, согласился бы ваш дед приехать к нам, выступить?
Горелов подумал.
— Обязательно согласится.
— Уверен?
— Так точно, согласится, товарищ гвардии лейтенант. Он мне сам говорил, что ветераны не имеют права отказываться от таких выступлений. Его ведь часто приглашают.
— Все же надо ехать в другой город…
— И в другие города он тоже ездит. Он еще крепкий старик, товарищ гвардии лейтенант, непременно согласится.
— Что ж, мы тогда ему официальное письмо пошлем, а вы будете писать, предупредите. Договорились?
— Есть, предупредить, товарищ гвардии лейтенант.
Левашов отпустил Горелова.
На следующий день, собрав комсгрупоргов, сказал им:
— Вот что, товарищи, давайте-ка обмозгуем такой вопрос. Подберите ребят потолковее, и пусть подготовят беседы о героях войны, об известных полководцах, а еще лучше, о своих земляках, дедах, родных, кто подвиги совершил и ордена за это имеет, может, даже звание Героя.
— Одним словом, о тех, кому мы жизнью обязаны, — резюмировал Онуфриев.
— Вот-вот. И не торопите. Пусть не долдонят по-книжному. А продумают хорошенько, посоветуются, спишутся с земляками. Главное, чтоб слушателей за душу взяло.
Потом комсгрупорги и активисты-комсомольцы рассказали об очередном номере фотогазеты. Она приобрела небывалую популярность. Неутомимый Прапоров завел специальное приложение — «Скрытой камерой», где помещались весьма ядовитые фотографии, заснятые его «спецкорами» и сопровождаемые хлесткими подписями.
Вот, например, серия снимков: «Рядовой Руссовский «надрывается». Полдюжины фотографий показывают, как этот солдат во время уборки территории то курил, то отдыхал, то болтал, то «ремонтировал» метлу — словом, отлынивал от работы. Или другая: «Борцы» за чистоту». Группа солдат дымит в курилке возле урны. Второе фото: солдаты ушли, на снимке множество окурков, брошенных не в урну, а вокруг нее…