Вижу, читает это в моих глазах.
— Надеюсь, молодой человек, вы будете столь же убедительны и перед Сед-кесу, отрицая слова лжи, — вкрадчиво произносит он.
Имя второго бога режет по ушам, ударяется о черепную коробку изнутри так, что чуть слезу не вышибает. Уууух, внезапно. Вот уж от какой встречи я не ждал такой пользы.
Панаевский поднимается, тяжело и напряжённо. Надеюсь, для него это тоже не прошло легко. Мне уже не поднять и руку.
Чувство, словно переехали товарняком. А потом сдали задним ходом и переехали ещё разок. Только и остается, что злобно смотреть.
— Потому что меня лично вы не убедили, — добавляет он, делает дежурный поклон и выходит.
Так куда же ты убегаешь? Давай ещё… Я отрубаюсь.
— Эй!
Меня трясут и хлещут по щекам. Не похоже, что добивают. Но шансы есть. Открываю глаза и вижу бледную рожу брата. За его спиной ходит туда-сюда дед, в дальнем кресле сидит отец.
— Очнулся, — Яр оборачивается и отступает.
— Ну тогда поздравляю, — дед останавливается и вымученно улыбается. — Значит, проверку ты прошёл.
— Это нормально вообще? — я делаю попытку подняться и падаю обратно — рановато.
— Ты ослаблен после ритуала. И совершенно не умеешь защищаться. Будь ты в форме, потрепало бы конечно, но не так ощутимо.
— То есть, вы знали, что меня ждёт и отдали ему? — вопрос риторический, но забери меня хтонь, если не получу прямое подтверждение.
— Игорь, — отец напрягается. — Если бы мы прятали тебя, то разговоров не было вообще. Так что да, мы знали, что тебя ждёт. И в случае отказа от проверки тоже.
Зашибись семейство. Не, так-то я их мог понять. Если тут все так заморочены на даре и его контроле, то я представляю реальную опасность. Но это не значит, что меня это устраивает.
Ну накачайте успокоительным, отправьте в детскую группу, изгоните в конце концов. Ах да, последнее только через свежевание. Да у меня больше шансов выжить и в таком случае, чем ещё раз столкнуться с этим палачом.
У меня получается подняться, кажется, на одном упрямстве. Почитал книжку на ночь. Пошли они к тем самым демонам. Мне надо выполнить приказ бабули — поспать.
Будит меня мерзкое пищание. Я долго ищу источник раздражающего звука. Будильник, обычный механический, стоит в дальнем конце комнаты. Умно, иначе не получилось бы поднять меня с кровати.
Тело болит, татуировка чешется, под глазами синяки размером с чёрную дыру. Но сила на месте — мне показалось, что вчера Панаевский разорвал её в клочья. Что же, так просто её не лишиться, утешает.
Душ, завтрак и взволнованная родительница начинают новый день. Пока я уминаю вторую яичницу, мать уговаривает меня остаться дома и отлежаться. Нет уж, женщина, в постельке я дожидаться своего конца не буду.
Брат молчит всю дорогу к храму Маат. Это не мешает ему нарушать ПДД, материться сквозь зубы и чуть не сбить девушку в самом конце поездки.
Ну а на кого мы ещё могли наехать? Эратская злобно скалится, призывая силу. Из золотого свечения появляется львица, разевает пасть в рёве и клацает на нас зубами.
— Брысь, — огрызаюсь я на пета и выхожу из машины.
Есть тут кто, например, с бобром? Ну а что, отличные фамильяры. Мне приходится проделать короткую дыхательную гимнастику, прежде чем открыть рот.
— Извини, — киваю в сторону «Мустанга».
Меня осматривают с головы до ног. А я понимаю, что её глаза такие же золотисто-карие, как у львицы. Девушка хмурится, раздражённо выдыхает и скрывается в дверях храма.
Опять дышу. Ладно, проехали. Я и не сомневался, что об меня ноги вытрут, но шанс дал. Такие как она, молчаливые и холодные, особенно громко орут в других обстоятельствах.
Провожатая у нас оказывается одна, так что и заходим мы на урок вместе. И даже по затылку видно, как девушка от этого бесится. Да кто же тебя недо…
— Игорь! — на меня бросается рыжая бестия. — Жаль, тебя вчера с нами не было! Но мы сегодня опять собираемся в Александровском, давай с нами.
Понятно, наглость — первое счастье. Я аккуратно отцепляю девчонку от себя. Её брат, как и Покровский, усмехаются. Ботаник краснеет, не отрывая взгляда от огненных волос.
С этим всё ясно, влип. Олег опять неодобрительно качает головой. Что-то Саницкий слишком уж серьёзный для подростка.
— Вряд ли получится. Я буду занят, — улыбаюсь с сожалением.
— Чем? — Илена, похоже, вообще не думает, когда задает вопросы.
— О таком не говорят в приличном обществе, — кидаю короткий взгляд на Эратскую.